Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

Улица Рылеева, 1 / улица Короленко, 9

Так в письме к своему брату Михаилу 10 декабря 1861 года описывал свой обычный день выдающийся врач Сергей Петрович Боткин, которому в это время было всего 29 лет, но который уже стал профессором Медико-хирургической академии (сейчас это Военно-медицинская академия имени Кирова). Домой из академии Сергей Боткин приходил сюда, на улицу Рылеева, где в здании, принадлежавшем тогда дочери коллежского асессора Александра Лисицына, он прожил четыре своих первых петербургских года.

В эти двери входили и знаменитые его пациенты. 26-летний композитор Милий Балакирев лечился у Боткина, который тоже был не чужд музыке и любительски играл на виолончели для «восстановления своей мозговой энергии, утомленной работою целого дня»[40], от головных болей. Именно здесь осенью 1862 года на одном из субботних вечеров прославленный медик, собиравший в этих стенах ученый, литературный и творческий цвет Петербурга, познакомил его со своим коллегой – химиком и доктором медицины Александром Бородиным, который вошел в кружок Милия, позже получивший известность под именем «Могучей кучки» в качестве музыканта.

В годы жизни Боткина в этом доме лечился у него и Федор Достоевский, страдавший от эмфиземы легких. В этот дом знаменитый писатель пошлет к доктору и нескольких своих героев. Порфирий Петрович, расследующий дело об убийстве старухи-процентщицы в «Преступлении и наказании», придет сюда с симптомами самого автора: «Я, знаете, труслив-с, поехал намедни к Б-ну, – каждого больного minimum по получасу осматривает; так даже рассмеялся, на меня глядя: и стукал, и слушал, – вам, говорит, между прочим, табак не годится; легкие расширены»[41]. Тем же недомоганием страдает и Ипполит в «Идиоте»: «Тут он вдруг ужасно закашлялся и целую минуту не мог унять кашель. <…>…Чрез две недели я, как мне известно, умру… Мне на прошлой неделе сам Б-н объявил…»[42]. А герой фантастического рассказа «Бобок» отмечает дороговизну услуг знаменитого доктора:

«– А я, знаете, все собирался к Боткину… и вдруг…

– Ну, Боткин кусается, – заметил генерал.

– Ах, нет, он совсем не кусается; я слышал, он такой внимательный и все предскажет вперед.

– Его превосходительство заметил насчет цены, – поправил чиновник»[43].

Художники Крамской, Репин, Шишкин, писатели Некрасов, Салтыков-Щедрин, Тютчев, Герцен были среди пациентов выдающегося врача, слава о мастерстве и чудодейственных лекарствах которого распространилась по всей России и дошла, наконец, до императора Александра II. 38-летний Сергей Боткин был назначен лейб-медиком царской семьи и стал первым доктором русского происхождения, лечившим лично императора.

Из пяти сыновей Боткина двое пошли по его стопам. Сын Евгений стал, как и отец, лейб-медиком царской семьи при Николае II и был расстрелян вместе с ней в 1918 году. Из слуг и сопровождающих, погибших вместе с семьей последнего императора, он единственный был канонизирован.

Список источников

1. А. П. Бородин в воспоминаниях современников / Сост., текстолог, ред., вступ, статья и коммент. А. Зориной. – М.: Музыка, 1985.

2. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века. Под общ. ред. Б. М. Кирикова. – СПб. Пилигрим, 1996.

3. Белоголовый Н. А. С. П. Боткин, его жизнь и врачебная деятельность. – СПб., 1892.

4. Боткин, Сергей Петрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1890–1907.

5. Достоевский Ф. М. Бобок. – Полное собрание сочинений в 30 т. – Л.: Наука, 1980. – Т. 21.

6. Достоевский Ф. М. Идиот. Текст произведения. Источник: Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 т. Л., «Наука», 1988. – Том 6.

7. Достоевский Ф. М. Преступление и наказание. Текст произведения. Источник: Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 т. Л., Наука, 1989.

8. Дубин А. С. Улица Рылеева // «Центрполиграф», 2008.

9. Институт мировой литературы имени А. М. Горького. Комиссия по изучению творчества Ф. М. Достоевского. Редактор: Т. А Касаткина. Достоевский: дополнения к комментарию // Наука, 2005.

10. О. Т. Е. Евгений Сергеевич Боткин // Православная энциклопедия. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002.

Доходный дом Перетца (1908, Зазерский)

Московский пр., 1 / Бринько пер., 2

«Помнится, насколько патриархален был уклад всей нашей жизни до восемнадцатого года. Ежедневно кроме воскресений у бабушки Тани (маминой матери Татьяны Ивановны) собирались к 4–5 часам вечера на чаепитие все ее дочери и сыновья (их было семеро…), часто с мужьями и женами. Лишь после этого они получали право возвращаться домой, где в 7–8 часов вечера их ждал домашний обед. После обеда можно было заняться чтением, игрой на рояли, хождением в гости или в театр на свой абонемент, из года в год возобновляемый. А по воскресеньям дети обедали одни, без родителей, которые были обязаны обедать у главы всей семьи – у бабушки Тани».[44]

Московский проспект, 1 / переулок Бринько, 2

Именно в этом доме, на третьем этаже в квартире с балконом, выходящим на Сенную площадь, и происходили встречи многочисленной родни Акимовых-Перетц, на которые каждое воскресенье провожал своих родителей внук Татьяны Ивановны Глеб Булах.

Муж бабушки Тани, Яков, был «основателем» их фамилии. Успех и благополучие Якову принес неожиданный судьбоносный поворот, произошедший в детстве в его судьбе. Отец мальчика, неграмотный крестьянин, занимавшийся грузовым извозом, пристроил 12-летнего Якова помощником в винный магазин богатого купца Перетца. Со временем Яков, обнаруживший, помимо ума и смекалки, талант дегустатора, стал настолько незаменим, что на смертном одре бездетный купец завещал ему свое дело при условии сохранения его фамилии. Тогда Яков стал Перетцом (и впридачу богачом). Много позже, через 30 лет, казначейская палата разрешит ему иметь двойную фамилию, прибавив свою настоящую – Акимов.

Став купцом II гильдии, торговавшим вином и фруктами, Яков выкупил из крепостных свою невесту Татьяну, женился и, помимо капитала и репутации, обзавелся 9 детьми, разделившими право владения этим домом на углу Московского (тогда – Забалканского) проспекта (сам Яков к моменту постройки дома уже умер).

Но не у всех в огромной разросшейся семье судьба была такой счастливой, да и время было уже другое. Революция лишила купеческую династию не только собственности, этого дома, и капитала, но и жизней нескольких ее членов, участников обедов, проходивших в этом доме в благополучные времена. В это время «ни о каких обязательных чаепитиях… у бабушки уже давно не могло быть и речи»[45].

В 1921 году внук «бабушки Тани» 24-летний художник Владимир вместе со своей беременной женой, студенткой Консерватории, будут расстреляны как члены террористической организации, по знаменитому делу Таганцева (в тот же день и по тому же делу расстрелян поэт Николай Гумилев). Дядю Владимира в том же