Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности - Леонид Михайлович Млечин

– Воспользовавшись поездкой в Берлин моего тестя, Леонида Николаевича Авербаха, работавшего тогда в «Интуристе», я рекомендовал Винецкому связать его там с кем-либо из представителей ЦК меньшевиков с тем, чтобы через него осуществлять связь Рыкова с Николаевским.

Эта ниточка тоже нужна была следствию – связать арестованных с живущими за границей врагами советской власти. Борис Иванович Николаевский был когда-то членом ЦК партии меньшевиков. Покинул Советскую Россию еще в

1922 году, сотрудничал в эмигрантской печати, чем дико злил московских чиновников. В постановлении политбюро № 59 от

1923 года говорилось: «Усилить работу Иностранного отдела ГПУ за границей в направлении пресечения связи меньшевиков с Россией».

Леонид Авербах работал у Леонида Борисовича Красина в наркомате внешней торговли, потом стал заместителем управляющего Ленинградским отделением «Интуриста». Иностранных туристов было немного, хотя их ценили, поскольку они расплачивались драгоценной валютой.

Создали Торгсин – Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами, где принимали валюту, а заодно и золотые кольца, коронки, крестики, браслеты. Первым руководителем Торгсина сделали недавнего чекиста Моисея Шкляра, того самого, который был секретарем партийной ячейки на Лубянке и критиковал Ягоду за недостаточную активность в партийной жизни.

7 января 1931 года Ягода доложил Сталину:

«За 1930 год ОГПУ сдано Госбанку и Союзолото:

а) полноценной иностранной валюты в банкнотах – 5 890 377 руб. 72 коп.

б) золото в монетах и слитках – 3 888 676 руб. 04 коп.

в) разного рода серебра (изделия, лом, слитки и монеты) – 393 235 руб. 47 коп.».

Советская финансовая система разрушилась. Продовольствие выдавали по карточкам. Магазины опустели. Продукты остались только в закрытых распределителях или магазинах Торгсина, как описано в знаменитом романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Отныне особо заманчивой стала работа не там, где интересно, и даже не там, где хорошо платят, а там, где есть хороший распределитель – для других закрытый.

Самуил Яковлевич Маршак, чудесный поэт и переводчик, написал в 1933 году сатирическую поэму «Мистер Твистер», посвященную иностранному туризму. Бывший американский министр, банкир, владелец заводов, газет, пароходов, решил посетить СССР. Что интересовало туристов в нашей стране?

Его дочь Сюзи строила большие планы:

Буду питаться зернистой икрой,

Живую ловить осетрину,

Кататься на тройке над Волгой-рекой

И бегать в колхоз по малину.

Когда 30 лет спустя на студии «Союзмультфильм» снимали фильм по поэме Маршака, то слова американки насчет зернистой икры и осетрины опустили. Купить нельзя было ни то, ни другое.

Картинка Ленинграда сейчас не покажется привлекательной:

Серые воды,

Много колонн.

Дымом заводы

Темнят небосклон.

Автомобиль

Огрызнулся зловеще

И покатил,

По асфальту шурша,

В лица прохожим

Бензином дыша.

Американский турист попытался поселиться там, где хотел. Но ни в одной гостинице не смог найти номера:

Прибыло много народу на съезд.

Нет, к сожаленью, в гостинице мест.

Американец бы купил дом, инвестировал бы полноценные доллары в питерскую экономику. Но советская власть отменила частную собственность:

Ты не в Чикаго,

Моя дорогая…

Словом, кончилось тем, что интурист ночевал на стуле в прихожей.

Но Леонида Авербаха арестовали 13 апреля 1937 года не за плохой прием иностранцев, а за «шпионско-террористическую работу». В октябре расстреляли. К этому времени его сын был уже мертв…

Леопольд Леонидович Авербах в 16 лет стал членом партии большевиков, в 17 – секретарем московского горкома комсомола, в 19 – первым редактором существующего и по сей день журнала «Молодая гвардия», в 33 года – руководителем Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), образованной в январе 1925 года. Это была крайне агрессивная организация, которая считала, что главное для литературы – переводить стоявшие перед советской властью задачи «с политического языка партийных документов на художественный язык образов».

Другим объединениям писателей доставалось от РАПП по полной программе, скажем, «Вечерняя Москва» напечатала такого рода разгромную статью:

«Изнутри и снаружи медленно, но упорно подтачивались стены, которыми окружил себя Всероссийский союз писателей от нашей современности, от социалистического строительства, от борьбы рабочего класса.

Уже самый факт того, что существовала организация, значительная часть которой, во главе со своим руководством, упорно отмежевывалась от современности, маскируясь нейтральностью, политической бездарностью писателей вообще и тому подобными “теориями”, свидетельствует о том, что в этой организации господствовал затхлый, реакционный дух.

Намеченная собранием чистка Союза будет шагом по этому пути. Из рядов Союза должно быть выметено все антисоветское, все реакционное. Союз должен освободиться от мертвого груза, от случайных людей, усердно захлопывающих все окна, через которые ураган эпохи врывается в жизнь Союза.

Союз писателей должен стать Союзом Советских писателей».

На что еще можно было обратить внимание, читая свежие номера газет?

В «Известиях» помещали объявления о том, что Антон Фролов, уроженец Самарской губернии, поменял имя на Константин, Мартемьян Круглов – на Владимира. Василиса Федоровна Захарова стала Серафимой. Иван Сергеевич Кривошляпов пожелал отныне быть Сергеевым. Николай Петрович Засеркин – Смолкиным. Фекла Александровна Стрункина пожелала быть Фаиной, а Александр Константинович Петручук – Петручуком-Богдановским…

«Вечерняя Москва» также публиковала письмо читателя, возмущенного тем, что Страстная площадь до сих пор называется именем религиозного праздника: «Следовало бы переименовать ее в Пушкинскую площадь».

В РАПП входили писатели-коммунисты, поставившие перо на службу партии, в том числе будущий лауреат Нобелевской премии Михаил Александрович Шолохов. Оргсекретарем Российской ассоциации пролетарских писателей избрали Александра Александровича Фадеева, молодого писателя с опытом партийной работы и автора знаменитой повести «Разгром» (лучшее, что он написал).

Леопольд Авербах, вспоминали писатели, был в РАПП на положении вождя, пользовался исключительным авторитетом. Он редактировал влиятельный тогда журнал «На литературном посту».

Карьере Авербаха способствовали родственные связи. Он был племянником Якова Михайловича Свердлова, шурином наркома внутренних дел Генриха Григорьевича Ягоды, зятем Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича, который при Ленине служил управляющим делами правительства… Но родственные связи не спасут Авербаха в годы большого террора.

«Я очень люблю Авербаха, молодого писателя, несомненно обещающего и даже уже отчасти обещания свои выполнившего, – писал нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский. – У него и в речи и в письме есть стремительный стиль, крепкая логика. Он насквозь проникнут коммунистической идеологией и истинной, глубокой преданностью партии».

Но в апреле 1932 года Российскую ассоциацию пролетарских писателей неожиданно распустили постановлением ЦК. Сталин больше не хотел делить писателей на пролетарских и непролетарских. Они все должны были служить советской власти – или исчезнуть. Рапповцев обвинили в