Избранное - Кира Алиевна Измайлова

Кто другой тут и опустил бы руки, но только не Алан. С его мягким, в общем-то, нравом и доброжелательностью, а еще большой нелюбовью ко всем и всяческим интригам, ему пришлось непросто. Не стоит, пожалуй, описывать, как именно пришлось Алану ломать себя, чтобы однажды обставить одного из своих коллег, прямо говоря, не очень честным способом. Утешало его только то, что реального вреда коллеге это не нанесло, а вот Алан — Алан совершил очередной рывок, уже на пределе своих возможностей, и добился-таки перевода в лабораторный комплекс, находящийся в прямом подчинении Рауля Ама, к тому моменту уже занявшего пост Второго Консула.

Это было, пожалуй, все, чего Алан мог пожелать. Ему нравилась его работа, его ценили — Алан заметно отставал от своих коллег в той части, что касалась генерации новых идей, зато по части исполнительности и тщательности сбора и анализа данных равных ему не было. Постепенно сложилось так, что большую часть подобной работы в подразделении переложили на Алана, впрочем, он не жаловался: хуже было бы, окажись он вовсе бесполезным. Но самое главное — со своего места в большом зале, заставленном стендами, экранами, рабочими терминалами, Алан частенько видел Второго Консула. Обычно тот миновал зал, не замедляя шага, если направлялся в свой рабочий кабинет или в лаборатории, но иногда, очень редко, останавливался переброситься словом с начальством Алана. Одним словом, о большем Алан не мог и мечтать еще год-другой назад…

Желаемое редко походит на действительное, в этом Алан убедился очень скоро. Рауль Ам был уже не тот, каким его запомнил четырнадцатилетний Алан. От того, прежнего Рауля будто волна шла, цепляя всех и каждого. Кто-то Рауля не любил, кто-то им восхищался, но равнодушным он не оставлял никого, это Алан успел заметить. Теперь же Рауль заметно повзрослел и словно замкнулся, отгораживаясь невидимой стеной от окружающих. Нет, он ни на йоту не утратил своей гениальности, перед ним преклонялись, им восхищались, но — не любили и побаивались. От него не исходило больше то невидимое сияние, в лучах которого когда-то мог погреться каждый, Рауль не увлекал больше за собой — просто приказывал, зная, что никто не посмеет ослушаться. Даже лицо изменилось — не такой живой стала мимика, не такой искренней улыбка, а взглядом можно было заморозить насмерть, но не согреть, как прежде.

Алан долго терялся в догадках по поводу того, что же все-таки могло произойти с Раулем за прошедшие годы, потом припомнил, что с ним самим сделал Эос, и удивляться перестал. Если уж на самых низших уровнях иерархии творится такое, то что уж говорить о вершинах власти! Но даже и таким Рауль Ам оставался кумиром его юности, и поделать с этим Алан ничего не мог. Конечно, вряд ли блистательный Второй Консул мог обратить внимание на рядового сотрудника, разве только случайно, но на это Алан и не рассчитывал. Своей цели он добился, а в том, что достигнутое оказалось совсем не похоже на то, к чему он так стремился, винить было некого…

Так оно все и шло, до тех самых пор, пока Рауль Ам не вышиб с треском своего первого заместителя, по слухам, за попытки подсидеть начальство. С Раулем такие фокусы не проходили, а потому заместителей у него за последние годы сменился добрый десяток. Должность эту в шутку называли проклятой, удержаться на ней долго было решительно невозможно еще и потому, что требования к своим замам Рауль предъявлял совершенно фантастические…

— Алан, — окликнул кто-то, и он очнулся от воспоминаний. Оказывается, его поджидал Эмиль Кан. — Ты сильно торопишься?

— Не особенно, — ответил тот. Он ко всем своим коллегам относился неплохо, а Эмиля трудно было не любить, настолько он был обаятелен. Конечно, до Рауля Ама ему было далеко, но Эмиль казался как-то… теплее, что ли? И проще, разумеется. Так или иначе, но Алан никогда не отказывался с ним поговорить. — У тебя что-то случилось?

— Да нет, — тот посмотрел на него, склонив голову набок. Челку он уложить не успел, и было немного странно видеть его в таком затрапезном виде. Этак Эмиль появлялся разве что после какого-нибудь рейда по пустыне! Но надо сказать, это его ничуть не портило, он и вообще-то был удивительно хорош собой (особенно по сравнению с довольно невзрачным Аланом, добавил тот про себя, но не позавидовал, потому что в этом не было никакого смысла). — Я хотел у тебя кое-что спросить, не возражаешь?

— Конечно, нет, — улыбнулся Алан.

— Ты обычно спешишь, — кинул пробный камень Эмиль.

— Но это не значит, что я не могу потратить четверть часа на беседу с коллегой, — ответил тот чуть резче, чем хотелось бы. Да, он всегда спешил, всегда пытался угнаться за Раулем и всегда отставал на шаг или два. Теперь уже не нагонит, поздно!

— Может, пойдем ко мне в кабинет? — предложил тот, глядя очень внимательно. Удивительно, обычно карие глаза считают тёплыми, но на сей раз… Алану доводилось видать коричневый лёд — на Амои и не такой бывает, — ну так глаза Эмиля сейчас могли поспорить с ним по части холода. — Здесь рядом, а не в коридоре же говорить…

— Пожалуй, нет, — отказался Алан. Он не любил вести щекотливые разговоры (а этот окажется из таких, он чувствовал) на чужой территории. Тем более, у Эмиля, в расслабляющем и уютном хаосе его кабинета, где, впрочем, владелец ориентировался безо всякого труда, размещая вещи и документы по одному ему понятной системе. — Если, конечно, это не что-то сверхсекретное.

— Да нет, — усмехнулся тот. Лёд в карих глазах не таял. — Тогда я тебя провожу, мне всё равно на выход… Алан, скажи, этот ваш эксперимент… он без последствий, я надеюсь?

— Полагаю, да, — кивнул тот, немного успокоившись. Конечно, никому не понравилось, что их использовали, как подопытных животных, да еще без их согласия.

— Хорошо, — серьезно кивнул Эмиль. — Мне бы не хотелось каждую ночь видеть этого идиота с вышибленными мозгами и лезть на стену из-за того, что я не успел!

Алан взглянул недоуменно, и тут же Эмиль вывалил на него подробности душераздирающей истории, приключившейся несколько лет назад. В итоге они едва не лишились Вернера, а Эмиль окончательно и бесповоротно приобрел заклятого друга или верного врага, это уж с какой стороны посмотреть. Но, наверно, неприятно было проживать тот самый момент с самым худшим из возможных окончаний, пусть даже и во сне…

Интересно, что же видели остальные, задался он вопросом. Судя по выражениям лиц, ничего хорошего. У всех имелись