Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

принесен был для прощания с ним 28 числа. Зрелище прощания двух умирающих старцев было в высшей степени трогательное. Я посещаю отца ректора каждый день. Он помещается теперь не в своих комнатах, куда трудно было ему всходить, но в комнатах студенческих, находящихся под его покоями.

Вчера получено здесь известие о назначении на места кандидатов, окончивших курс. В Вашу семинарию на философию назначен И.А. Татарский[429], харьковец, который Вам представлялся в бытность Вашу в Лавре. Человек даровитейший из всего курса».

8-гo числа получил я официальное письмо от 5 числа за № 222 от ректора Московской духовной академии протоиерея А.В. Горского. Вот что писал он мне:

«Преосвященнейший владыко, милостивейший архипастырь и отец!

Присланный Вашим преосвященством для академической церкви список с чудотворной иконы Озерянской Божией Матери принят академиею с глубокою благодарностию, как знак Вашего архипастырского благословения, призываемого на место Вашего бывшего служения, и помещен на правой стене от алтаря подле списка с иконы Святой Живоначальной Троицы; а присланные вместе с списком с иконы сто рублей будут употреблены согласно их назначению.

Сообщая о сем Вашему преосвященству и испрашивая архипастырских молитв и благословения, имею честь быть…»

Святогорская Успенская пустынь

10-го числа пожаловал ко мне бывший профессор и инспектор Витебской семинарии Иван Григорьевич Слиборский[430], который на следующий день, 11-го числа, вместе со мною отправился в Святогорскую Успенскую пустынь на храмовый празднике Успения Пресвятой Богородицы.

В 12-ть часов ночи выехали мы из Харькова в сопровождении кафедрального ключаря[431] и прочей свиты по железной Харьковско-Азовской дороге. На другой день, 12-го числа, на станции Барвенково встретил нас настоятель Святогорской пустыни архимандрит Герман[432] и предложил нам завтрак. В 11 часу дня приехали на станцию «Славянск», где ожидали нас монастырские экипажи. От станции до пустыни около 15-ти верст; на пути встретили мы слободу Богородичную, за которой на пароме переправились на противоположный берег реки Северного Донца, над которым возвышаются Святые Горы с своею меловою скалою.

Поразительную картину представляли взорам нашим эти горы, покрытые густым лесом, и эта обнаженная меловая скала, возвышающаяся над уровнем воды на 30-ть с лишком саженей.

В половине второго часа пополудни вступил я во врата святой обители, встреченный по чину настоятелем и братией.

12-го числа, в 7-мь часов вечера, началась всенощная, которую я слушал в главном Успенском храме. Настоятель с братией выходили на литию и величание в честь празднуемого на другой день святителя Тихона, Задонского чудотворца. Служба совершалась по чину Глинской пустыни[433], принесенному в Святогорскую пустынь первым по восстановлении ее настоятелем архимандритом Арсением, бывшим казначеем[434] помянутой Глинской пустыни. Всенощная окончилась в 11-ть часов.

13-го числа утром, пред поздней литургией, занимался обозрением монастыря: был в пещерной церкви преподобных Антония и Феодосия, в домовой церкви Т.Б. Потемкиной и осмотрел покои. Затем посетил монастырскую больницу с домовою при ней церковью, был на могиле схимника Иоанна, осмотрел хутор монастырский, отсюда проехал в церковь Преображения Господня, построенную на самой вершине горы, над скалою. Вид отсюда на окрестности восхитительный. С горы спустился к скале, внутри коей осмотрел церкви и пещеры.

В 9 часов слушал литургию, которую совершал настоятель соборно с братией. Пред пением молитвы Господней настоятелю и прочим служащим подавали умывать руки. Такого обычая мне нигде не случалось видеть.

В 4 часа ездили мы с архимандритом в монастырский скит, называемый Святым местом. Он от монастыря верстах в двух вверх по Донцу. Оттуда спустились мы на лодке.

В 7 часов вечера слушал всенощную в своих покоях.

14-го числа ежегодно совершается в 8-мь часов утра крестный ход из монастыря в скит на лодках, а после литургии тем же способом возвращается назад, в монастырь, где у пристани делается монастырской братией встреча крестного хода. В этой встрече на сей раз участвовал и я по совершении литургии.

В 7-мь часов вечера начался благовест ко всенощной. Служащие, во время благовеста, в мантиях пришли в мои покои, а отсюда последовало шествие при торжественном звуке колоколов в Успенский монастырский храм.

Я выходил на литию и величание. Лития совершалась ради многолюдного собрания богомольцев вне храма, под открытым звездным небом. Особенность богослужения составляло, между прочим, каждение диаконов с так называемыми сионами (т. е. ковчегами) на плечах, поддерживаемыми левою рукою.

15 числа, день Успения Пресвятой Богородицы, – храмовый праздник Святогорской обители.

За ранними литургиями, кои совершались в этот день в нескольких церквях, причастников из богомольцев было более 5 тысяч.

В 9-ть часов начался благовест к поздней литургии. Шествие из келлий в церковь сопровождалось такой же процессией, как и накануне ко всенощной. Литургия совершена была с обычной торжественностью. После литургии братия отправилась с крестным ходом на скалу, а я другим путем подъехал туда в экипаже. На верхней площадке скалы совершен был по обычаю, в память открытия в этот день восстановленной Святогорской пустыни, благодарственный молебен с обычными многолетиями и с провозглашением вечной памяти обновителям обители.

По сошествии со скалы и по разоблачении я отправился в братскую трапезу для благословения трапезы.

По пути оттуда осмотрел просфорню, ризницу и часовню, в которой хранится престол из прежней Успенской церкви.

После обеда посетил я келлии настоятеля архимандрита Германа и там рассматривал рукописный синодик 1710 года, украшенный многими искусно сделанными изображениями священных ликов.

16-го числа, выслушав раннюю литургию в зимней Покровской церкви, около полудня я оставил знаменитую обитель.

Мимоездом чрез помянутую выше Богородичную Слободу я осмотрел тамошнюю приходскую церковь и около З-х часов прибыл в заштатный город Славянск и остановился в доме купца Н. Ст. Киселева.

Славянск, в прежнее время называвшийся Тором по р. Торцу, известен ныне по своим целебным соляным озерам.

После обеда, в 7 часов вечера, я выехал из Славянска по железной дороге и на другой день, 18-го числа, утром возвратился в Харьков.

18-го числа из Киева писал мне саперный офицер Михаил Осипович Семенов, служивший вместо домашнего секретаря у А.Н. Муравьева[435]:

«Позвольте поднести Вам прилагаемый при сем экземпляр[436] моих воспоминаний об А.Н. Муравьеве, которого Вы хорошо знали. Издание это предпринято мною на собственный счет и собственно для друзей покойного в надежде что таковые поддержат меня для покрытия необходимых расходов.

В Киеве на меня возложен генерал-адъютантом Исаковым[437] сбор в память Андрея Николаевича между друзьями и почитателями на устройство стипендии его имени в здешней духовной академии. Я уверен, что и Вы не откажетесь принести