Временник Георгия Монаха - Георгий Амартол

Так и более того наставлял Феодосий Валентиниана и в правую веру привел. -Ф

-Ф А между тем, когда мать Валентинианова умерла, Феодосий, как верующий, помня благодатное царствование и благодеяния Грациановы, на помощь <все> восточные войска привел, отомстив за кровь праведного, и на царский престол посадил Валентиниана, изгнав мучительство. Сам же <после этого> вошел в Рим и, отпраздновав победу, в свое царство возвратился. -Р /Б567/

Итак, в те дни, когда благой Бог /239г/ возвел Феодосия, великого царя, и дал ему престол греческого царства, он взял в жены себе дочь предыдущего царя, Галлу Плакиду вдову, и она родила ему двух сыновей, Аркадия и Гонория. Когда же отроки подросли, пришло время учить их Священным словам. <И> послал по всей вселенной своего царства искать мужа ученого и постника, поистине украшенного страхом Божиим, имеющего великое разумение Бога, желая отдать ему своих сыновей, чтобы он научил их всему <Божественному> и человеческому писанию. Он не хотел отдавать их <в школу>, где другие дети учатся, чтобы они не научились от других детей тому, чего Бог не желает, и не привыкли к словам бесполезным и вредным.

Рассуждая таким образом, царь, /240а/ как было сказано, все старание приложил, /И377/ чтобы обрести такого мужа. И разослал по всей стране своей повеления, но не смог найти никого по своему замыслу: находил то мужа ученого, но не боголюбца, то <наоборот> находил боголюбца, но не ученого[2153]. Отроки же подросли, а он не решался послать их в школу к учителю из-за <выше>сказанного. И, не найдя, кого искал, послал в Рим, к царствующему тогда в Риме царю, прося у него такового мужа, написав ему: "Великий дар мне будет, если сделаешь мне это".

1. А царь римский, призвав папу, показал ему грамоту царя Феодосия, говоря:

— Нельзя /240б/ нам не выполнить <эту> его просьбу, так как он равный нам царь. Ведь позор для нашей власти, /Б568/ если не сыщем в великом Риме такового человека.

<И>, расспрашивая, искал, и не нашел. После долгих обсуждений и размышлений об этом, сказал папа царю:

— Есть у нас диакон один, девственный, со своей сестрой девой[2154]; имя ему Арсений. Другого подобного ему нет. Его отправь ему. Такого желает царь Феодосий для обучения детей своих всему[2155] знанию божественному и человеческому. Но не ведаю, захочет ли он, <ибо> давно уже он отрекся от учительского дела и всех книг. Однако же, если повелит твоя власть, то, <может быть>, призовем его и направим[2156] на это.

Услышав это, /240в/ царь очень обрадовался и, послав, призвали Арсения. Когда тот пришел, сказал ему царь:

— Не забыла наша власть Божией жизни твоей и добродетельного твоего жития, и мы всегда, слыша о твоем <добром> поведении[2157], очень радуемся этому. Поскольку царствующий с нами Феодосий прислал к нам просьбу[2158], прося послать ему такого человека, чтобы мог обучать детей его во всем благочестии и мудрости — из-за этого призвали тебя, как живущего по Богу, чтобы ты отправился к нему и по благодати, которую дал тебе Бог, обучил их. Ибо мы изволили <поручить> это дело не кому <придется>, но твоей добродетели.

Арсений же, отвечая, сказал царю:

— Благочестив<ейший> наш царь, <разве> не ведает пресвятой /И378/ отец наш <папа> о ничтожности <моей>, что я давно не занимался /240г/ внешней философией; особенно после того, как я, недостойный, рукоположение сие принял, и не заглядывал в книги /Б569/ о таковых науках.

Папа же, <выслушав>, начал[2159] говорить ему:

— Мы знаем, что истинны все слова твои к христолюбивому царю нашему <и> все это так. Ведь мы поистине очень хвалили <за это> добродетельную твою жизнь. <Но> поскольку это божественное царское повеление и желаемое любезно Богу, то мы просим тебя посвятить себя такому благому начинанию. Ведь благодатью Божией, данной тебе, ты можешь не только благочестиво и богоугодно научить их, но и <принести им большую пользу>, научая в философии, показывая им и жертвы, и скверность нечестивых идолов, которых чуждые (нам)[2160] эллины называют богами, — чтобы не веровали /241а/ эллинскому баснословию, но называли их бесами и обнаруживали их скверные выдумки.

Такими <и подобными> словами убедив Арсения, отослали его царь и папа с великой славой и честью к благочестивому царю Феодосию, написав ему: "По веленью вашему[2161] мы послали <вам> человека, который может с Божьей благодатью научить возлюбленных детей вашей кротости, всей премудрости и добродетели".

И Арсений, отдав свою сестру в девичий монастырь, отплыл на корабле в Константинов град. А царь Феодосий, получив <и прочитав> их грамоты и призвав Арсения, увидел в нем нрав и обычай воздержанный, наружность благочестивую, взгляд скромный, ум смиренный, /241б/ и в божественном и человеческом (был) мудр и вообще всей <Христовой> добродетелью украшен был. И возрадовался царь радостью великой, и сказал ему: /Б570/

— Расположение твоего нрава, обычая и речи являют, что ты добродетелен и благочестив, и как написали нам царствующий с нами и <святой> Римский папа, так мы и видим. Ибо истину написали. Итак, ныне тебе хорошо известно, по какой причине послали тебя к нам, но и наша власть самолично скажет тебе, /И379/ что это произошло ради наших детей, чтобы ты обучил их всему благочестию и Божьему страху, а <еще> научил бы их в совершенстве всей философии. <Однако> не стыдись их и не сомневайся, считая их нашими детьми, и не относись к ним как к царям, /241в/ и не почитай, но как [своих] детей и учеников принимай их. Когда согрешат, наказывай их.

И сказав это, царь Феодосий привел Аркадия и Гонория и отдал их в руки его, говоря:

— С сегодняшнего дня это мой и ваш отец и учитель, и слушайтесь его во всем как отца, и повинуйтесь ему, и не противьтесь ему. Ведь я сказал ему, что если кто-нибудь из вас не послушает его или согрешит перед ним, пусть он побьет его как ученика. И, сказав это, отвел им триклин, то есть большое помещение рядом с царевой спальней, /241г/ и повелел им там находиться. /Б571/ А задумал царь это для того, чтобы чаще посещать их. Очень почитая Арсения, он сделал его самым главным в палатах, так что никто в палатах не носил одежду более пышную, чем он,