Мария Монтессори. Дорога победительницы. В одиннадцати действиях с прологом и эпилогом - Андрей Маркович Максимов

профессора медицины, так еще и весьма серьезно занимался политикой. Служил депутатом парламента, членом городского совета Рима, министром земледелия, промышленности и торговли. А кроме того, – что особенно забавно отметить, учитывая, что Гвидо беседовал с будущим великом педагогом – Баччелли семь (!!!) раз был министром просвещения в разных правительствах.

Он принял Монтессори, внимательно выслушал ее, и… отказал в просьбе учиться на врача.

Причина? Не положено! Почему, собственно говоря, для Монтессори надо делать исключение?

Мария совершенно спокойно приняла отказ, улыбнулась, тихо, но внятно произнесла:

– Я знаю, что стану доктором медицины.

После чего поклонилась и вышла из начальственного кабинета.

Мне кажется: в словаре нашей героини просто не было такого словосочетания «не получается». Если она чего-то действительно хотела – в конце концов у нее получалось непременно.

Волюнтатерапия действует всегда: желание придавало ей силы, против которых, казалось, ничто и никто не в силах устоять.

По поводу того, что произошло дальше, единого мнения у исследователей нет.

Одни считают, что Монтессори решила обратиться не к кому-нибудь, а к самому папе римскому Льву III. Что уж, как говорится, мелочиться… Папе в те годы было 82 года (а правил он аж до девяноста трех).

Другие убеждены, что она обратилась не сама, а с помощью отца, точнее – его знакомых, которые имели возможность передать папе послание. Эта версия, правда, не очень коррелирует с нежеланием Алессандро, чтобы его дочь становилась врачом.

Не совсем понятно, почему папа римский – хранитель традиций – разрешил девушке поступать в Медицинскую школу. Однако логику папы сразу не разберешь. Тем более что, кроме него, воздействовать на ситуацию не мог никто.

Так или иначе, но 21 января 1893 года постановлением Академического сената Мария Монтессори была зачислена на третий курс Медицинской школы Университета Сапиенца. Прошло каких-то 20 дней, и Министерство общественного образования, руководимое тем самым Баччелли, ратифицировало это постановление.

В то время, когда Мария учились в Медицинской школе, вездесущий Гвидо Баччелли еще и возглавлял кафедру клинической медицины. Мария и Гвидо наверняка сталкивались в коридорах факультета.

О чем они говорили, если говорили? И как вообще реагировал знаменитый профессор на единственную девушку в своем учебном заведении?

Об этом история, увы, умалчивает.

Но последующие события, о которых мы расскажем чуть позже, доказали: Гвидо Баччелли относился к Марии Монтессори с уважением.

Что неудивительно. Мало кто из тех, кто общался с Монтессори, относились к ней иначе.

Души одинаковые. Но разные

(Интерлюдия)

Был на Руси удивительный праведник, святой человек, архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Так вот, он сказал просто и при этом однозначно гениально: «И мужчине и женщине даны Богом при творении одинаковые души»[27].

Понятно, что никто не говорит про абсолютное равенство между мужчиной и женщиной. Абсолютного равенства вообще не бывает. Жизнь души человеческой от человека и зависит, от того, как он к ней относится, как хранит.

Тот же архимандрит Иоанн заметил: то, что Господь наградил душу, дав ей свободную волю, – это великий дар.

Однако изначально разницы между мужской и женской душой нет. Вывод, к которому человечество добиралось веками. Мужчины никак не хотели признавать ни равенство женщин, ни равенство детей.

Сегодня нам трудно представить, до какой степени несвободной была воля женщины в конце XIX – начале ХХ века.

В задачу нашего рассказа не входят размышления над тем, почему общество долгие годы относилось к женщине с некоторым, скажем так, пренебрежением. Но, дабы не быть голословным и доказать сей неприятный вывод, достаточно посмотреть, когда женщины получили право голосовать.

Это важно еще и потому, что под лозунгом о праве женщин участвовать в голосовании развивалось феминистское движение, в котором наша героиня тоже успела поучаствовать.

Трудно однако поверить, женщины получили право быть услышанными на выборах вовсе не при царе Горохе, а относительно недавно. В Испании – в 1977 году; в Португалии – в 1974-м. Греция впервые закрепила в конституции избирательное равенство мужчин и женщин в 1975-м. В Швейцарии женщины получили избирательное право в 1971 году, и то не во всех кантонах. Последний кантон, разрешивший дамам идти к избирательным урнам, сделал это… в 1991 году. Всего тридцать лет назад!

Кстати, в России женщины получили полное избирательное право между двух революций – весной 1917 года.

Мы говорим о Европе, что уж долго рассуждать об Азии и Африке? Избирательное право женщины получили: в Саудовской Аравии – в 2011 году (чуть более десяти лет назад); в Кувейте – в 2005-м; в Омане – в 2003-м; в Бахрейне – в 2002-м; в Катаре – в 1997-м; в Ираке – в 1980-м; в Анголе – в 1975-м…

Кстати, в Италии женщины получили право отдавать свой голос на выборах лишь после окончания Второй мировой войны – в 1946 году. Монтессори поступила в Медицинскую школу в 1893-м – за полвека до этого.

Почему мы говорим именно о праве голосовать?

Потому что отсутствие этого важнейшего права превращает женщину в существо второго сорта. И это сказывается на отношении к ней, каким бы делом она не занималась.

А теперь, дорогой читатель, вы можете представить, какую стену должны была пробить героиня нашей истории, чтобы заставить считаться со своим желанием выучиться на доктора.

Однако замечу: она ни на секунду не сомневалась, что пробить получится… Такой характер.

К слову…

Когда сегодня мы с большим сомнением относимся к тому, что дети – такие же люди, как и мы, и у них есть не только обязанности, но и права, не напоминаем ли мы себе мужчин, которые веками пренебрежительно относились к женщинам, забывая, что при рождении мужчине и женщине даны одинаковые души?

«Папа и мама, прием!»

Как же отреагировали родители Марии на столь экстраординарное, чтоб не сказать – экстравагантное, решение дочери?

По-разному.

В этот период случилась самая серьезная ссора Марии с ее отцом.

Алессандро категорически не поддержал выбора дочери. Человек строгих правил, он не любил нарушений порядка, тем более когда речь шла о государственных делах. К тому же он не видел никаких серьезных оснований верить в то, что его маленькая Мария может стать настоящим лекарем.

Понятно, что Алессандро очень переживал за дочь. Он провожал ее до аудитории, ждал после занятий… Но обсуждать ее учебу, ее медицинское будущее категорически отказывался.

Так продолжалось до тех пор, пока Алессандро случайно – но есть ли в этом мире случайности? – пришел в учебную аудиторию, где его дочь читала свою лекцию.

Папа стал свидетелем настоящего триумфа. И преподаватели, и студенты, и просто слушатели обрушили на Монтессори шквал аплодисментов.

Алессандро встал перед выбором: гордиться