Родины солдат. Маршал С. С. Бирюзов на службе отечеству - Александр Фёдорович Агарев

домой перед отправкой головного эшелона своей дивизии и сказал маме, что, если придётся, она должна будет покинуть Полтаву со всеми, он имел в виду эвакуацию. Проводить его на вокзал папа не разрешил, попрощались дома. Помню только, как он взял меня на руки, ходил со мной по комнате и что-то говорил тихим спокойным голосом».

Вспоминая об отце, Ольга Сергеевна, и сама, видимо, не подозревая, отметила такую немаловажную черту военачальника, как личный пример во всем. «Папа ушел со своей дивизией на фронт, а мы остались в Полтаве, он не смог нас эвакуировать раньше. Он говорил: «Я не могу этого сделать, потому что начнется паника, все будут видеть, что комдив отправил свою семью, а все сидят на месте. И поэтому мы остались в Полтаве, а папа ушел. С этого момента и до середины декабря 1941 года мы не получали от папы ни строчки. Мама ходила по госпиталям и искала папу, нет ли его среди раненых. И ходила разговаривала с красноармейцами и командирами, не видели ли они комдива. И вот мы так и уехали. Ничего не знали о папе, ни строчки. И таких примеров было много».

С. С. Бирюзов в кругу семьи. 1941 г.

Первую сводку с фронта, предназначенную для печати, И.В. Сталин пишет лично. Он тщательно подбирает слова, вновь редактирует уже набранный текст. Он хочет успокоить страну – «противник отбит». Но он-то уже понимает: произошло нечто страшное. Впервые за многие годы на карту поставлена как судьба страны, так и его личная жизнь…

Сводка Главного командования Красной Армии за 22.06.1941 года.

«С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживали их. Со второй половины дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. И только в Гродненском и Кристынопольском направлениях им удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец, первые два в 15 км и последние в 10 км от границы.

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но всюду встречала решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Наши сбили 65 самолетов противника».33

Война с фашистской Германией заставила командиров на практике применить усвоенную в академии теорию. Но война ставила сотни проблем, для решения которых академия не дала и не могла дать готовых рецептов. Военная зрелость приходила к генералу Бирюзову непосредственно на поле боя.

Первое боевое крещение

Итак, 132-я стрелковая дивизия выехала на фронт 8 июля 1941 г. Первое боевое крещение дивизия получила на станции Чаусы под Могилевом, когда она подверглась атаке разведывательным отрядом противника. Следует отметить, что С. С. Бирюзовым предусматривалась возможность вступления в бой непосредственно из вагонов. Все люди были заранее проинструктированы и знали, что им нужно в этом случае делать. Бойцы перешли в контратаку и завершили разгром группы противника, захватив при этом несколько пленных.

Станция Чаусы. Здесь в 1941 году приняла свой первый бой 132-я стрелковая дивизия

Ветеран 132-й стрелковой дивизии П. Б. Сазонов вспоминает: «Восьмого июля сорок первого года головной эшелон вместе со штабом дивизии завершил приготовления к выезду на фронт. Перед тем как дать ему «добро», Сергей Семенович тщательно проверял размещение в вагонах и на платформах личного состава, вооружения, боеприпасов, продовольствия и так далее. Вспоминаю, как он подошел к платформе, на которой были погружены 37-миллиметровые зенитные орудия. Их зачехлённые стволы находились в горизонтальном положении. Ящики со снарядами лежали на другой платформе. Генерал тут же вызвал командира батареи и сделал ему строгое замечание:

– Вы куда собираетесь ехать, товарищ капитан! К теще на блины или на фронт? Если на фронт, то будьте добры установить орудия так, чтобы они могли в любую минуту открыть огонь по вражеским самолетам. Чехлы снять. Ящики со снарядами поднести к зениткам. Организовать в расчетах круглосуточное дежурство!

Много ценных указаний дал генерал и командирам стрелковых рот, саперам, связистам, медикам. И не напрасно. Через несколько дней, когда наш эшелон подъехал к станции Чаусы, в небе появились фашистские самолеты. Зенитчики сразу открыли по ним дружный огонь. Один стервятник, объятый пламенем, рухнул на землю. Остальные убрались восвояси. Вскоре подошли и немецкие танки, но их так же хорошо «угостили» наши артиллеристы. Вели залповый огонь прямо с платформ. В этом скоротечном бою наш эшелон превратился в стального, ощетинившегося ежа. Попробуй, возьми его! С нашей стороны потерь не было. И в этом заслуга Сергея Семеновича, который заранее принял все меры к тому, чтобы эшелон в полной сохранности прибыл на фронт.34

Дальше следовать в эшелоне дивизии было уже нельзя: железную дорогу немцы разбомбили. С. Бирюзов распорядился немедленно приступить к выгрузке прибывающих частей и подразделений.

Как следует из журнала боевых действий, 11 июля 1941 года на станцию прибыло 5 эшелонов 132-й стрелковой дивизии, и она сосредотачивается в районе станции Чаусы.35

Обстоятельства складывались так, что сам комдив решил разыскать какой-нибудь штаб: он предполагал, что где-то совсем рядом проходила линия фронта. И, действительно, в лесу восточнее станции Чаусы располагался штаб 13-й армии. С. Бирюзов в своей книге пишет о всех перипетиях поиска. Кроме того, его дивизия в состав армии не входила. И потребовалось некоторое время для решении этого вопроса.36 В конце концов Генеральный штаб распорядился включить 132-ю стрелковую дивизию в состав 13-й армии.

11 июля 132-я стрелковая дивизия получила приказ атаковать противника (передовые части Гудериана) в районе Быхова и сбросить его в Днепр. Объяснить, с каких рубежей и какие дивизии действуют в этом районе, передавший приказ командир из оперативного отдела штаба армии не смог. Лишь несколько позднее задача была уточнена.

Обстановка на фронте была чрезвычайно сложной и непредсказуемой. Наступление немецко-фашистских войск продолжалось. 4 июля передовые части 2-й танковой группы Гудериана вышли к Днепру и завязали ожесточенные бои за переправы. Как стало известно уже после войны из опубликованных воспоминаний гитлеровских генералов, замысел противника сводился к тому, чтобы обойти с севера и с юга Могилев, где в то время находился штаб нашего Западного фронта.37

11 июля немецкие танковые дивизии форсировали Днепр. И отсюда Гудериан сразу же повел наступление на важные узлы дорог – Пропойск и Кричев.38 Вот сюда-то