Альманах «Российский колокол» №5-6 2019 - Альманах Российский колокол

Килькадзе уходит.

ЛИДА. Ты что-нибудь понял, Васюнчик?

ПРОХОРОВ. Я понял всё. Русса, твоё время привалило. Нору длинную прорыть под землёй сможешь?

РУССА. Нет проблем, шеф.

ПРОХОРОВ. В бетоне дыры высверлить, к высоковольтке подключиться, резьбу нарезать?

РУССА. Это совсем просто.

ПРОХОРОВ. Иди я тебя расцелую.

РУССА. Киндер-шеф… найн… сестра Лида, ты позволяешь выполнять приказ гроссшефа?

ЛИДА. Чёрт с вами, целуйтесь. (Отворачивается.) ПРОХОРОВ. Чую ноздрёй и копчиком: нехилую жизнь нам с тобой готовят. (Целует Руссу.)

РУССА. Шеф… Что со мной… я греюсь… меня бьёт током…

ЛИДА. Ну ты саме-е-ец! Уконтрапупил бабу с одного засоса!

ПРОХОРОВ. Теперь здесь всё. В гостиницу.

РУССА. Мне надо много книг, мой господин. Чтобы заложить в программу.

ПРОХОРОВ. Раз надо – купим.

Три часа утра. Гостиница. В одной комнате Прохоров с Лидой. Во второй Русса читает за столом, точнее – быстро перелистывает книги. Их рядом с ней около полусотни. В комнату заглядывает Прохоров.

РУССА. Как вам попивалось, мой светлоокий барин?

ПРОХОРОВ. Ты что не спишь?

РУССА. Я не нуждаюсь в сне. Василий свет Никитыч, терзается душа в сомненьях.

ПРОХОРОВ. В каких?

РУССА. Могу ли я просить вас… о Боже… язык немеет!

ПРОХОРОВ. Да что стряслось?

РУССА. Я осознаю ужасную постыдность моей просьбы… Но я изнемогаю… Я помню наслажденье вашим поцелуем… И не в силах забыть его, молю о повторенье… Сжальтесь, проявите состраданье к бедной служанке Руссе…

ПРОХОРОВ. Ты что читаешь?

РУССА. Тургенева, мой господин.

ПРОХОРОВ. Ну слава Богу. Хорошо, что не Сорокина. Тогда бы пришлось кувалдой по темечку и на свалку. (Целует Руссу.)

АКТ 2

Акционерное общество «Рассвет». Бетонная махина-коровья ферма. Окна щерятся клыками разбитого стекла. Мимо фермы шкандыляет пьяным, но целеустремлённым зигзагом старший скотник Ракуша. Изредка, заглянув в окно, он вынимает из голенища сапога разделочный тесак и ныряет внутрь фермы. После чего оттуда пробивается предсмертный горловой хрип.

РАКУША (то ли поёт, то ли рыдает). А-тва-рю-у-у-у… патихо-ни-ку кали-и-и-итыку…

Появляется Прохоров. Ракуша разворачивается:

A-а, Васька, землячок явился не запылился. Учёным дезертирам наше с кисточкой! Грят, по Германиям шляисси, у Гансов деньгу загребаешь?

ПРОХОРОВ. Ты что делаешь?!

РАКУША. Не видишь, что ль? Скотину режу. Вы ж, начальники, нас то в кумунизьму, то в дерьмократию таш-шите, всё сулите: по потребностям потреблять будем. А у меня потребность в брюхе с люльки свербит: свежатинки отведать.

ПРОХОРОВ. Ты что вытворяешь?! Там маточное стадо, стельная скотина! Под суд ведь пойдёшь!

РАКУША. Я-то со всей душой! Измаялся, ожидаючи: иде он, суд этот? А вот учёный дезертир из города вылупился и сразу Ракушу под суд. А не врёшь насчёт суда?!

ПРОХОРОВ. Да ты в стельку!

РАКУША. Само собой. Кто ж на живодёрне тверёзым ошивается. Так будет суд твой?

ПРОХОРОВ. Иди, проспись. Всё тебе будет.

РАКУША. Значит, будет. Успеть бы компанию подходящую сколотить: начальников рядом с парашей. Только врёшь ты, не будет суда. Цыкнут сверху, ты хвост подожмёшь да в подворотню. Иль опять в Германию смоешься.

ПРОХОРОВ. Ты хоть понимаешь, что натворил?! Как у тебя рука поднялась?! Здесь стельное стадо, кормилицы, надежда наша!

РАКУША. А ты их когда в последний раз видел?! А ну, иди сюда! Гляди, на суду пригодится! Кормилицы на вожжах к потолку подвязаны, с голодухи загибаются! Корма своровали да перепродали, начальники сучьи. Что, ждать будем, когда кормилица падалью станет?! Сил нету на этот Бухенвальд глядеть!

ПРОХОРОВ. Захар Василии… как же довели до такого?

РАКУША. Это я у тебя, дезертира, должон спросить: кто нас довёл до развала, до бескормицы?! Вы в города поемы – вались, а нам рты позатыкали вашим ваучером сучьим да акцией блядской! И куды их девать, окромя сортирной надобности?! Всех вас, паразитов, за решётку надобно! Под суд! Ну дак идём?

ПРОХОРОВ. Куда?

РАКУША. Суд созывать! Душа горит, суда требует! Вперёд!

Семенящей иноходью к ним спешит член правления, главный ветеринар Фельзер. Слышит вопли Ракуши. Ловит ситуацию. Подхватывает в том же тоне.

ФЕЛЬЗЕР. Даёшь Нюрнбергский трибунал паразитам! Немедля, тут же к стенке! Шнель шпацирен, руссише швайн!

РАКУША. Фельзер, мать твою! Ты никак из меня фашиста лепишь?!

ФЕЛЬЗЕР. Шоб я сдох, Захар, ни в коем случае. А шо, маленький намёк на это нельзя?

РАКУША. Дразнисся, еврейская твоя морда?! Я на тебя с пробором положил в таком случае!

Пробудилась в Ракуше, распоясалась тварь-контузия фронтовая. Заплясали у него руки-ноги, задёргалась голова.

ПРОХОРОВ. Остудись, Захар Василии!

РАКУША. Меня ныне токмо потоп остудит!

ФЕЛЬЗЕР. Не, Ракуша, потопа мало. Ведро коровяка на твою плешь, тогда полный ажур наступит.

РАКУША. Опять дразнисся, тудыть твою растудыть!

ПРОХОРОВ. Отдай нож! Беды наделаешь, Захар Василии!

РАКУША. Ишшо как наделаю! Время пришло в рельсы, в чугуны-сковородки бить, народ на улицы выводить!

ФЕЛЬЗЕР (с бешеным, революционным остервенением). Вста-вай, проклятьем заклеймё-о-о-онный, мужи-и-и-к, в навозе порождё-о-о-онный! Не, не так: солда-а-ат, с коровой породнё-о-о-онный!

РАКУША (ошарашен до рыдания). Фельзер… шибздик ты наш ветеринарный! Спиши слова, а то забуду…

Прохоров, пользуясь моментом, отнимает у Ракуши нож, привязывает вожжами к столбу.

ПРОХОРОВ. Передохни, Захар Василин, от греха подальше.

РАКУША. Сей момент отвяжи! Всё одно суд созовём!

ПРОХОРОВ. Созовём, куда денемся.

Закуривают вместе с Фельзером, дают Ракуше:

На, потяни, Василин.

РАКУША. Фельзер, змей подколодный, что ж ты мой запал загасил? Придёт время, дождёсси: звездану промеж глаз, аж шнурки развяжутся!

ФЕЛЬЗЕР. Не звезданёшь. Не развяжутся.

РАКУША. Это почему?

ФЕЛЬЗЕР. Мой труп хоронить тебе же придётся. А премьер новый указ подписал.

РАКУША. Что за указ?

ФЕЛЬЗЕР. Россия взяла курс на тотальный секс. И хоронить еврея теперь надлежит вместе с куклой. Не купишь мне куклу – завернут от кладбища. А на какие шиши ты, гегемон голожопый, ту куклу купишь?

РАКУША. Какую ишшо куклу?

ФЕЛЬЗЕР. Резиновую. Для загробного секса. Как у египетских фараонов!

РАКУША. Твою дивизию-ю! Шо ж из России сотворили-и-и-и? И где я тебе эту куклу раздобуду?

ФЕЛЬЗЕР. В шопе.

РАКУША. Ишшо интеллигентом кличут. А выражовываешься как шпана одесская.

ФЕЛЬЗЕР. Деревня! В городском секс-шопе. Василий Никитыч, а может, вы ему ту куклу, что из Германии доставили, толкнёте?

ПРОХОРОВ. Жирновато будет. Она на пять миллионов евро тянет.

Фельзер приносит из бытовки фермы большое, в рост, зеркало, ставит перед Ракушей.

ФЕЛЬЗЕР. Ты на себя, очумелого, давно смотрел?

РАКУША. Чего-о-о?

ФЕЛЬЗЕР. Полюбуйся, Тутанхамон коровий. Физия в щетине, кровью