Альманах «Российский колокол» №5-6 2019 - Альманах Российский колокол

РАКУША. Да какой с тебя урожай, Олёк, одни слёзы для президента «Дойчэлектрик». Он твой дед. И фамилия твоя, ежели рассудить, не Ракуша, а Вассерман.

ОЛЬГА. У меня один дед. И если ты намерен отказаться от родства в пользу этого залётного дубликата…

КУРТ. Прошу, не надо! Ракуша, майне либе Олья – вы есть настоящий дедушка и внучка. Я непозванный гость и готов идти вон, когда будет приказ.

РАКУША. Чего уж, сиди. Токо штрафанём за то, что долго шлялся по Германиям. Василий Никитыч, какой штраф с него слупим?

ПРОХОРОВ. Тридцать процентов акций концерна в пользу нашего «Рассвета».

ФЕЛЬЗЕР. Гут гешефт, но неполный.

РАКУША. Само собой, Юрик. Затребуем ишшо персональную для тебя заплату. С панбархата. Пришьёшь пониже спины, чтоб голым задом не сверкать.

ФЕЛЬЗЕР. Что ты так волнуешься за мой зад? Мой голый еврейский зад всегда приличнее, чем твоя русская морда. РАКУША. Дак это когда на ней щетина. А щас глянь: хрен нас с твоим задом различишь!

КУРТ. Чёрт вас забирайт… Я чувствую себя круглый дурак. Есть причина слёз, но является русский хохма.

ПРОХОРОВ. Вернёмся к делу, господин Вассерман, или возьмём семейную паузу?

КУРТ. Я-я. Надо делать дело. Мой концерн предложил правительству России строить здесь завод и выпускать сеялку для вашей технологии без плуга.

Странным способом появляется из стены Бзик – он прошёл сквозь неё и явно невидим для присутствующих.

БЗИК. Ракуша! Держи ухо востро. Этот фриц отнял у тебя Веру. Теперь хочет сеять зерно по стерне, без пахоты – на прокорм воронью…

ПРОХОРОВ. Я и думать не смел о подобном. Господин Вассерман, мы изгоним пахоту с наших земель. Плуг станет музейным символом самоубийства хлебороба.

БЗИК. Опять будет «Хальт!» и «Хенде хох!», Ракуша! Фриц с Васькой пустят всё на распил! И смоются в Германию!

РАКУША. Все ваши байки я прослушал. Теперь меня послушай, Васька! Ты что же, прохвост, вытворяешь? Это как – сеять без плуга, по стерне?! По-германски хочешь? Ты поучись у них, поучись: душегубку сварганить, концлагерь возвести!

ПРОХОРОВ. Захар Василии, ты в своём уме? Что ты мелешь?

РАКУША. Я-то в своём! А вот ты где его растерял?! Курт, ты чего сюда явился, внучку проведать? Проведал. Но в наши дела не лезь, фашист! Руки-ноги обломаем!

ОЛЬГА. Дед, как у тебя язык повернулся?!

БЗИК. Горжусь тобой, солдат Ракуша!

КУРТ. Ракуша, какая сволочь говорит твоим голосом?!

РАКУША. Ты меня не сволочи! Привыкли своих работяг увольнением пужать, буржуи недобитые! Я-то поверил поначалу: ох Вера, ай Оленька!

ОЛЬГА. Замолчи!

КУРТ. Опомнись, Ракуша!

БЗИК. Как волка не корми – всё в лес глядит!

РАКУША. Как волка не корми – хватанёт зубом! Сколь германцы живёте, всё норовите Россию ухайдокать, не мечом так танком! Кому я свою Веру уступил?! Эх, в лагере тебя не шлёпнул – маху дал!

КУРТ. Это не ты, Ракушка!

БЗИК. На совесть давит, подколодный змей!

РАКУША. Завод твой душегубный на наших землях возводить не дам! Фугасов нароем в болоте и подорвём к чертовой матери! Не впервой партизанить на своей земле! Слава те господи, с десяток фронтовиков ещё найдутся…

Появляется Русса. Выпуливает в Ракушу зычную, калёную команду.

РУССА. Старшина Ракуша!

РАКУША. Я!

РУССА. КамАЗы привезли корма для фермы! Кто будет разгружать?!

РАКУША. Пришли корма? О ё-моё! Дак мне откуда знать про это?!

РУССА. Кто должен знать, если не старший скотник? Кто должен роды принимать у Незабудки и Красули?!

РАКУША. Им же телиться через месяц!

РУССА. Отел уже начался! А старший скотник плавает в правлении, как в проруби дерьмо! И болтовнёй трещит!

РАКУША. Да шо ж такое… Красуля с Незабудкой телятся… Корма пришли… Мать честная, неужто дожили?!

Бросается к двери. Останавливается у порога.

Василь Никитыч, Курт, я, может, тут чего не так… Хайло разинул сдуру… вы не держите зла! (Убегает.)

РУССА. Прошу прощенья, господа. Я слышала ваш разговор. Ракуша не может находиться в управлении. Плебс должен знать своё место, заниматься своим делом и выполнять команды. Тогда он полезен. Я вызвала роды у коров и завернула машины с кормами к ферме.

КУРТ. Изделие 1/100, как ваше состояние?

РУССА. Износ на двадцать шесть процентов. Работаю пять суток на форсаже, в экстремальной обстановке. Рентабельность хозяйства минус двадцать. Оно убыточно.

КУРТ. Причины?

РУССА (переходит на немецкий язык). Его сознательно банкротят. Дотаций нет. Энергетическая доля в затратах – семьдесят процентов: газ, уголь, электричество, солярка. Это безумный бандитизм, когда Европа, мир не превышают восьми энергетических процентов.

КУРТ (тоже по-немецки). Безумие здесь будет нарастать. Министр сельского хозяйства этой страны подкуплен ВТО. Им нужен российский рынок пищи весь, без остатка. Они задавят всех, кто производит продовольствие в России. РУССА. Чтобы хозяйство выжило, здесь нужно нарушать законы.

КУРТ. Подскажешь Прохорову, как это сделать. И будешь помогать.

РУССА. Я правильно вас поняла?

КУРТ. Кто хочет выжить – не должен исполнять бандитские законы.

РУССА. Яволь, Гроссфатер! (Уходит.)

КУРТ. Герр Прохоров! В Кремле, в правительстве ждёт много дел. Я улетаю. Вы были у меня на стажировке. Теперь должна стажироваться Олья Вассерман. Она необходима «Дойчэлектрик».

ОЛЬГА. Зубную щётку и халат взять можно?

КУРТ. Я-я, прости. Моя проклятая привычка жить в режиме «шнель!». Я умоляю дарить мне твоё согласие.

ОЛЬГА. Скорее «да», чем «нет».

КУРТ. Сегодня появилось то, что не было у Вассерманов сорок лет: родная кровь в России.

Два года спустя. Домашняя обитель Ракуши. В ней небогатый, но стерильный порядок. Роскошно накрытый стол. Сидят и пьют Ракуша с Фельзером.

ФЕЛЬЗЕР. Чтобы все так жили, Захар. Где вы видели раньше, чтоб на этот стол собирались вместе жареная курочка, колбаска и грибки, фиш в сметане и апельсины? Теперь ты должен…

РАКУША. Хрен я кому должен. Ну, за то, чтоб не было долгов, чтоб под столом было не хуже, чем на нём.

Пьют.

ФЕЛЬЗЕР. Теперь ты должен при публике, значит при мне, сказать: я болван и старпёр…

РАКУША. Ты, Юрик, кусай продукцию железным зубом. Окосеешь без закуски, опять придётся на горбу волочь.

ФЕЛЬЗЕР. Ты набрался наглости сказать, что я уходил из гостей на чужом горбу? Когда?

РАКУША. Дак в прошлом годе и было.

ФЕЛЬЗЕР. А что? Хирург-фронтовик, который тебя спас, не имеет права раз в год проехать на твоём горбу?

РАКУША. По-фронтовому рассудить – имеет.

ФЕЛЬЗЕР. И учти, при моих тощих ляжках ездить на такой костлявой