Альманах «Российский колокол» №5-6 2019 - Альманах Российский колокол

ВЕРА. Пришла.

РАКУША. Это ж надо… Ты пришла, а у меня прямо затылок занемел… Руки трясутся, вроде как опять контузило.

ВЕРА. Я с просьбой пришла, Захар.

РАКУША. Да боже ж мой! Я для тебя в лепёшку расшибусь!

ВЕРА. Обещаешь?

РАКУША. Жилы из себя вытяну, ежели надо! Теперь, значит… такое дело… погоди, дай дух перевести. На это настрой требуется, когда в омут с головой…

Хищно зарезвилась в нём стерва-контузия, дёргая за ниточки-нервы, превращая старшину в картонного паяца.

ВЕРА. Не надо, Захар!

РАКУША. Слова эти носить в себе невмочь… Они как граната без чеки: не бросишь – порвёт. Значит так… дорогая Вера! Делаю тебе предложение честь по чести…

ВЕРА. Захар, прошу, не надо!

РАКУША. То, что я контуженый – это тьфу! Доктора говорят – пройдёт! Ты этого не бойся. Руки-ноги в порядке, голова есть, я ж на все руки мастер! Такую войну обломали, а гнездо наше свить…

ВЕРА. За-мол-чи! Не мучай меня!

РАКУША. Ты сразу ответ не давай…

ВЕРА. Выпусти Курта.

РАКУША. С ответом не тороплю, ты обдумай.

ВЕРА. Выпусти ко мне Курта. Ты обещал.

РАКУША Так это он… к тебе прос-ти-ться… значит, это вы?! ВЕРА. Мы.

РАКУША. Погоди… а я… я-то как?!

ВЕРА. Захарушка, милый, что я могу сделать?!

КУРТ. Вера!

Вера идёт к нему.

РАКУША. А я как?!

ВЕРА. Ты обещал, Захар!

РАКУША. Гражданка Ходакова! Прошу покинуть зону. Не положено!

ВЕРА. Дай нам проститься.

РАКУША. С фрицем?! Он наших детей убивал…. Хаты жёг! КУРТ. Я не убивал! Не жёг! Я русский немец… на моих руках нет кровь! Я сразу сдавался в плен!

РАКУША. Ходакова, покиньте зону!

ВЕРА. Сердце в тебе есть?!

РАКУША. А в тебе?!

ВЕРА. Я люблю его!

РАКУША. Ты… сука… с фашистом! (Трясет её за плечи.)

КУРТ. Не трогай, зверь! Шифотное!

РАКУША. Ах ты, гнида фашистская! Прощайся с белым светом!

ВЕРА. В меня стреляй!

Загораживает Курта. Ракуша роняет оружие.

Человек же ты! Победитель! Хватит в людей стрелять! Выпусти его проститься, на колени встану!

РАКУША. С-с-ста-но-вись…и ты, германец, на колени! Я решение принял. Хор-р-рошо стоите… Парочка, баран да ярочка.

Поднимает винтовку, взводит затвор.

ВЕРА. Захар, себя ведь тоже погубишь!

РАКУША. Ну, прощайте.

ВЕРА. Захарушка, ты за меня всю жизнь казниться будешь!

РАКУША. Благословляю на любовную ночку салютом. (Стреляет вверх.) Гуляйте. Может, у вашего детёнка, ежели его дозволят, рука на Россию не поднимется.

ВЕРА. Захарушка, прости.

РАКУША. На ключ, отпирай.

Отдал ключ Ракуша и сел на землю. Уводила Вера Курта. Уходили они пятясь, не смея повернуться к Ракуше спинами.

ВЕРА. Захарушка, милый, прости!

Сгрудились по ту сторону немецкие вояки, а ныне – глазастое стадо.

РАКУША. Гуси-гуси… га-га-га… Чё стоим? Никак задумка вылупилась? Вот ты, с губной гармошкой, доложи по всей форме. Подходи, не трусь.

Вышел немец, руки по швам. Стал докладывать вполголоса.

Ишь ты… Вот оно что… Молоденький березняк вокруг лагеря высадить на память… Ну гансы, ну рыцынализаторы!

Глядишь, и люди из вас со временем образуются. В принципе одобряю. Командование беру на себя. Лопатки на пле-е-ечо! В две шеренги становись! Ахтунг, форветс! Айн-цвай! Айн-цвай! Фогель, врубай «Катюшу», мать твою! Нога зудит! Душа стенает!

И ударил плясовую Ракуша. Дробно, с притопами, кромсая землю кирзовым сапогом, уводя шеренгу во тьму. Свет. Сидят рядом двое. Сняли маски, военную одежду.

РАКУША. Ну, идём, что ль… Наставление тебе, Курт: об-личие внучки Оленьки один к одному с нашей Веронькой разлюбезной. Я уж начто привык, и то иной раз волком завыть тянет – так схожи.

Правление «Рассвета». Входят Прохоров, Курт Вассерман, Фельзер и Ракуша. Последний трезв и оттого жутко заторможен. Ступает по ковру, будто по льду. Лицо его выскоблено до глянца, шея стиснута линялым воротником, а сапоги отмыты от навоза.

ПРОХОРОВ. Прошу садиться. Захар Василии, ты куда?

РАКУША. Я… это… там, в уголке.

КУРТ. Захар, садись сюда, на почётный место.

РАКУША. Не егози, Курт. Мы с местами сами разберёмся.

КУРТ. Понимаю. Каждый сверчок… не в свой сани не садись.

ПРОХОРОВ. Господин Вассерман, Захар Василии пересказал вашу историю, когда мой дед был председателем колхоза. Теперь многое понятно. Я смогу утолить зверское любопытство департамента о повышенном интересе «Дой-чэлектрик» к моей особе.

КУРТ. Интерес к вашей особе не есть только прошлое. Он больше настоящее. Я не вижу Ольга Ракуша. Где она?

ПРОХОРОВ. В городе, в управлении. Скоро должна быть. Знакомьтесь: это наш член правления Юрий Борисович Фельзер, главный ветеринар, фронтовик, сослуживец Раку ши.

КУРТ. Вы есть фронтовик?

ФЕЛЬЗЕР. А что? Не прохожу еврейским рылом в калашный ряд?

КУРТ. Два фронтовик на один старый фриц. Меня опять будут забирать в плен.

РАКУША. Перебьёшься. В плену тя, лягарха, жирно кормить надобно. А нам самим кусать нечего.

КУРТ. Я посылал сюда Руссу и приехал сам, чтобы всем можно много кусать. Господин Прохоров, я могу узнавать, как идёт испытание Руссы?

ПРОХОРОВ. Ваше изделие – это мировой шедевр, господин Вассерман, гибрид трактора, Шварценеггера, Машки Распутиной и компьютера. Она набирается опыта с бешеной скоростью и вытворяет чудеса.

КУРТ. Подтверждаю. Это в ней заложено.

ПРОХОРОВ. Кроме испытания Руссы у вас здесь и другие идеи?

КУРТ. Родитель этой идеи – вы. Ваша сеялка и технология. Сейчас Европа кушает отраву. У нас мёртвые земли. Они уже не дают урожай без химии и трансгенных семян. Европу будет кормить Россия. Здесь есть Прохоров, его сеялка и технологии. У них много врагов, поэтому Прохоров должен иметь много помощников.

ПРОХОРОВ. И Русса – первая из них?

КУРТ. Первая. Таких будет много.

ПРОХОРОВ. Голова пухнет, господин Вассерман… Вы привезли известие-бомбу.

Входит Ольга.

ОЛЬГА. Здравствуйте. Василий Никитович, извините, едва вырвалась из управления. Стоял дикий ор, большая половина во главе с Гваздуном ощетинились против применения вашей технологии и сеялки на наших полях.

КУРТ. Вера… майн готт!

ОЛЬГА. Я не Вера. Кто это, Василий Никитович? Что здесь происходит?

РАКУША. Твой единокровный предок, Олёк. Дед.

ОЛЬГА. Что за блажь? Ты опять принял на грудь?

КУРТ. О майн готт… Вера! (Хватается за сердце.)

ФЕЛЬЗЕР. Захар, воды! Вот нитроглицерин.

РАКУША (приносит воды). Я тебя упреждал, Курт: одно обличье, одна стать – бабкины! Ну-ка, тяпни нитрухи… Забориста, подлюка, но облегчение враз даёт.

КУРТ. Я дожидался этот час всю жизнь. Вы есть продолжение моей жизни здесь.

ОЛЬГА (уяснив происходящее). Удобное