Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

что, по одной из версий, он тут же, в зале заседания, написал рапорт о нежелании занимать должность начальника Штаба РККА, после чего был перемещен командующим Ленинградским округом. По другой — написать рапорт об уходе с должности ему помог Сталин.

Битва за советский флот была выиграна. При этом строительство РККФ было ориентировано преимущественно на создание легких надводных и подводных сил, укрепление береговой и минно-позиционной обороны, а также на создание морской авиации берегового базирования, причем в достаточно ограниченном количестве.

Проведенная после демонстративного ухода Тухачевского с поста начальника Штаба РККА инспекция выявила полную небоеспособность и запущенность береговой обороны СССР. Получив доклад о столь удручающей ситуации, Сталин приказал Ворошилову строжайше наказать виновных и навести порядок. Стрелочников, разумеется, назначили быстро и осудили. Притом что главная вина за развал береговой обороны лежала на самом Ворошилове и Тухачевском, доведших береговую оборону до такого состояния.

Глава 5. Командир крейсера

Вернувшись на Черное море после окончания академии, Кузнецов принимает должность старшего помощника крейсера «Красный Кавказ». Корабль того же типа («Светлана»), что и знакомая ему «Червона Украина», был заложен на заводе «Руссуд» в Николаеве в октябре 1913 года. Достройка его возобновилась только в 1926 году. При этом крейсер серьезно модернизировали, вооружив новыми 180-мм дальнобойными орудиями. В 1931 году, еще не войдя в боевой строй, он уже был награжден орденом Трудового Красного Знамени Закавказской СФСР. Военно-морской флаг на нем подняли лишь в конце января 1932 года. Так что Кузнецов снова попал служить на совершенно новый корабль. В Севастополь он прибыл вместе со своим однокашником по академии В. А. Алафузовым, который получил назначение в штаб Черноморского флота.

«Красный Кавказ» входил в бригаду крейсеров, включавшую «Червону Украину», «Профинтерн» и устаревший «Коминтерн» (бывший «Кагул»). Возглавлял бригаду бывший царский офицер Ю. Ф. Ралль, командиром крейсера был бывший балтийский матрос Н. Ф. Заяц, имевший неплохой практических опыт, но не получивший должного образования. Разумеется, прибытие толкового специалиста-старпома решило для него много проблем. Убедившись, что Кузнецов вполне справляется со своими обязанностями, он не только не стал вмешиваться в его дела, но и переложил на его плечи старпома львиную долю своих, оставив за собой, по сути, представительские функции. А так как Кузнецов по этому поводу не роптал, то всех, включая командование бригады и флота, такое положение дел на «Красном Кавказе» устраивало. Не важно, кто именно работает, важно, что все делается как надо!

Крейсер «Красный Кавказ», на котором в 1932–1933 гг. Н. Г. Кузнецов служил старшим помощником командира. Из архива журнала «Морской сборник»

Кстати, опыт военно-морской службы показывает: для любого корабля огромное значение имеет именно первый экипаж. Какие традиции будут им заложены, такие и будут передаваться из поколения в поколения до конца службы. Будут эти традиции нездоровыми — и что бы кто в дальнейшем ни предпринимал, первичная червоточина всегда будет проявляться. И напротив, если первый экипаж сложится образцовым, то и дальнейшие дела пойдут благополучно. А ведущая роль в формировании профессиональных навыков экипажа и морального климата принадлежит именно первому старпому. Забегая вперед, отметим, что с этой непростой задачей Кузнецов справился блестяще. Командовавший впоследствии «Красным Кавказом» А. М. Гущин вспоминал о нем с благодарностью.

Сам Кузнецов в мемуарах с теплотой отзывался о первом экипаже корабля: подобран он был на редкость удачно и работать с ним было удивительно легко. Из командного состава ближе всех он сошелся со старшим артиллеристом К. Д. Сухиашвили, с которым вместе учились в Военно-морском училище.

Должность старпома традиционно считается самой хлопотной и сложной. Даже в Корабельном уставе ВМФ СССР ему посвящена особая статья, гласящая, что должность не совместима с частым отсутствием на корабле. Это означает, что он практически не должен вообще покидать корабль…

Сам Кузнецов к обязательным качествам старшего помощника командира относил умение не терять равновесия, сочетать строгость с поощрительными мерами, не унывать, когда не клеится дело. Бодрость духа и хорошее настроение должны чувствоваться во всех распоряжениях старпома. И еще — у него должны быть стальные нервы.

По итогам 1932 года в аттестации Кузнецова было записано: «Проявляет любовь и заботу к крейсеру. В походной обстановке вынослив… Оставить в должности ст. помощника ввиду короткого практического стажа для накопления опыта, после чего может быть повышен в категории… Должности вполне соответствует. — Ралль, Лаухин, Душенов, Гугин».

В следующем году крейсер вошел в состав боевого ядра Черноморского флота. Штаб флота при проверке «Красного Кавказа» установил, что организация службы на крейсере отработана значительно лучше, чем на других кораблях, отметив особую заслугу старшего помощника командира. В марте 1933 года в РККФ были введены новые звания для командного состава, а точнее, восстановлены старые, дореволюционные. В соответствии с занимаемой должностью Кузнецову было присвоено звание капитана 2-го ранга.

В течение всего года «Красный Кавказ» интенсивно плавает.

Об этом периоде Н. Г. Кузнецов вспоминал:

«Из заграничных походов „Красного Кавказа“ запомнился один, относящийся к 1933 году. Отряд советских кораблей в составе крейсера и двух эсминцев побывал в портах Турции, Греции и Италии. Это был ответный визит на посещение Черного моря итальянскими подводными лодками. Как обычно, настроение личного состава было приподнятым. Приятно после напряженной учебы в море совершить заграничное плавание. Пройдя Босфорский пролив, наш отряд отдал якоря, как несколько лет назад „Червона Украина“, против бывшего султанского дворца Долма Бахча… Три дня спустя на флагмане взвился сигнал — корабли снялись с якоря и построились в кильватерную колонну. К вечеру того же дня прошли узкие Дарданеллы… В Греции мы остановились на открытом рейде Фаллеро, неподалеку от Афин и Пирея… Едва мы успели встать на свою бочку у Павловского мыса, как из штаба флота поступили указания об очередном выходе в море»[10].

Крейсер «Красный Кавказ» в учебном походе. 1933 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Службой Николая Герасимовича были довольны и командование бригады, и командир крейсера. В аттестации Кузнецова по итогам года он отметил: «Заслуживает продвижения по службе во внеочередном порядке».

Последним аккордом службы на «Красном Кавказе» стали для Кузнецова традиционные общефлотские учения, подводившие итог боевой подготовки за год. И «Красный Кавказ», и его старший помощник показали себя на этих учениях более чем достойно. Именно тогда командующий Черноморским флотом И. К. Кожанов и решил, что настала пора выдвигать молодого и перспективного старпома «Красного Кавказа» на самостоятельную должность.

В соответствии с тогдашней практикой старпомы крейсеров обычно назначались командирами эсминцев, чтобы приобрести опыт самостоятельного командования на менее сложных кораблях