Развод. Любовь вдребезги - Анна Эдельвейс

справиться с возмущением, выяснив, что мой муж перед моим визитом к нему на работу только-только очухался от оральных ласк, но дело даже не в этом. Любовница была нужна ему для скотской похоти, между ними не было той самой любовной страсти, которую хоть как то можно понять. Это был рабочий сладкий момент, когда ему надо было только расстегнуть ширинку, а ей потом по-новой накрасить губы.

Всё обыденно, просто, как чашка кофе или сигарета между делом. Уверена, между ними это было не в первый раз, и даже не в десятый. Представила, как мой муж после своих утех заправлял рубашку в штаны, поправлял ширинку и ехал домой, раздавать команды жене. Наверное, всё это тянулось бы годами, если бы я случайно сегодня не вошла к нему в кабинет.

Всё когда нибудь случается.

Как наглядно сегодня мужчина продемонстрировал свою власть! До меня бы долго ещё доходило, кто мой муж. Кобель! Скотина — вот он кто.

Вот сейчас я на самом деле поняла, как не защищена от его сумасбродства. Захотел, выгнал, захотел, назад вернул. Ну что же, я видать школу жизни проходила ускоренными темпами. Так сказать, пятилетку в три дня. Больше Максим меня врасплох не застанет. Оказаться ещё раз в состоянии беспомощности я не позволю себе никогда.

Я всё думала, думала как мне теперь с двумя детишками…

Проснулась, как от толчка. Сынок захныкал, я вскочила, еле расправив затекшие ноги после ночи в неудобной позе.

Заглянула в его кроватку, взяла дорогой тёплый комочек на руки:

— Что тебе приснилось, мой хороший. Мама рядом.

Подняла жалюзи, мельком глянула на часы, время почти семь. Как раз время сборов моего ненаглядного на работу. Обычно я уже сварила кофе к этому времени, напекла чего то свежего и ароматного. “Обычно” закончилось, начался новый отсчёт.

Мне самой пора было собираться в новую жизнь. Не подавая вида, что решение мною принято, прошла с сынишкой в ванную. Посадила его на стиральную машинку, вручила зубную щётку, с раздражением заметив, что у тюбика, как всегда, не закручен колпачок и всё зеркало в брызгах. Порой мне казалось, что муж специально это делает. Всё разбрызгивает, швыряет, комкает.

Автоматически, по привычке за секунду всё поправила, закрутила, промокнула, подхватила умытого Матвея, отправилась на кухню.

Максим был там, стоял у окна, пил кофе. Обычный, растворимый. Открытая банка с незавинченной крышкой сиротливо жалась к сахарнице — вот и весь завтрак мужа на сегодня. Ничего, сгоняет подружку в соседней с офисом киоск за пирожком.

Муж стоял у окна, как всегда в белоснежной рубашке, в дорогущем галстуке, в золотых запонках, этакий хозяин жизни. На нас не обернулся. Да и чёрт с ним. Теперь мне это неважно. Нам не важно.

Сын сидел в своём стульчике, возился с игрушкой, я поставила турку на огонь, полезла в холодильник, доставала молоко, масло. Вот, казалось бы, обычное, прекрасное летнее утро. Молодая семья собралась на кухне. Уютно пахло свежесваренным кофе, бормотал телевизор, на плите шипело закипающее молоко.

Только в этой благостной картине мира невидимый художник уже нарисовал огромную пропасть и вот эта конкретная семья уже летела в неё.

— Рубашки мои сдай в прачечную, всё тебе напоминать надо. — мой муж отдавал мне команды, не понимая, что его слова горохом летят в стену.

Ну да, рубашки, это единственное, с чем я не справлялась. Крахмалить, утюжить воротники и манжеты так, чтоб они выглядели как новые у меня не получалось. К счастью, прачечная была неподалёку, мы ходили на прогулку с Матвеем и туда заглядывали. Однако, это “удовольствие” осталось в прошлом, я не заметила, как сказала вслух:

— Нонну попроси, пусть займётся твоими рубашками.

— Сново начала? — в голосе Максима звякнул металл, Матвейка вздрогнул, оторвал глазёнки от игрушки, переводил взгляд с отца на меня. Конечно, я промолчала. Незачем ребёнку слушать наши перепалки.

Выходя из кухни, муж ощерился, стал накручивать мой локон себе на палец, наклонился ко мне так близко, что его дыхание обожгло ухо:

— Про Нонну вспомнила? Ну-ну.

Я медленно подняла на него глаза. Наши лица, из-за того, что он подтянул меня к себе за локон, оказались очень близко. Я кожей ощутила его дыхание. Медленно подняла на мужа глаза и такой страх меня обуял.

Вот знаете, как бывает в темноте, в подворотне, когда бежишь ночью, а сзади шаги. Ты понимаешь, что если догонят — убьют. Только сейчас было утро ясное, и я была не в подворотне, а напротив мужчины, с которым недавно делила одну постель.

В глубине его глаз закручивало чем-то первобытным. Как бы это сказать. Мужчина ясно давал понять, если до меня не дойдёт по-хорошему, будет по-плохому.

Через минуту хлопнул дверью. Ушёл, скотина.

Я удивлённо провела рукой по волосам, потрогала место, где только что кое-кто натянул мне волосы. Между прочим, это было довольно чувствительно. Ничего себе поворот. Неужели это явление по имени муж в другой раз сможет руки распустить? Этого ещё не хватало!

Я, недолго думая, кинулась собирать вещи. Краем глаза посматривала за сыном, сама моталась между комнатами. В самую большую сумку складывала вещи ребёнка, в пластиковый чемодан свои. Чемодан небольшой, а запихать надо было побольше всего. Вряд ли я скоро смогу сюда вернуться.

Стояла перед распахнутыми шкафами, на меня напала паника. Что, если сейчас вернётся Максим. Мне надо было собираться быстрее и быстрее. Вспомнила про документы. Чёрт, чуть не забыла. Открыла его шкаф, там всё хранилось в абсолютном порядке. Документы на дом в одной папке, на загородное строительство в другой и так далее по списку. Схватила свою папку, папку Матвея, сунула в чемодан.

Вышла на кухню, уставилась на штатив, прислонённый к холодильнику. Батюшки, как же я могла забыть об этом. Моё фотооборудование заняло бы целый багажник с кольцевыми лампами и прочей атрибутикой. И не взять нельзя. Это единственный доход с блога, на который я рассчитывала в ближайшее время. Ко мне уже постучались с рекламой на кухонную технику.

Подтаскивала всё к дверям. Ничего, пару раз придётся подняться в квартиру, чтоб всё загрузить.

Страх подгонял меня. Я прям чувствовала, как сгущаются тучи, интуиция не давала возможности проанализировать с чего это на меня такая тревога напала.

— Сыночек, идём гулять? Поедем в гости к тёте Наташе?

Малыш радостно подскочил, успел прижать к себе ручонками паровозик, свою любимую игрушку. Ясно, паровозик поедет с нами.

Сама наскоро сплела тугую косу, одела сына, подтащила сумку и чемодан к двери, обернулась к вазочке со всякой