Кинематограф Эйзенштейна. От «Стачки» до «Ивана Грозного» - Дэвид Бордуэлл

ходами и гипертрофированностью декораций. Во фразе, которая напоминает о новеллах картины «Да здравствует Мексика!», он соглашается, что показ примитивных фигур отца и сына ведет «к мифологически застилизованным фигурам и ассоциациям». По его словам, он потерял связь с массами, слишком погрузившись в академические исследования и преподавательскую деятельность [75].

Оказаться в центре внимания в тот момент было опасно. В 1934 году, после убийства Сергея Кирова, началась волна репрессий. Старых большевиков и видных партийных лидеров пытали, выбивали признания во вредительстве и заговорах, публично судили и казнили. Поначалу сильного давления на деятелей культуры не было, но в 1936 году партийное руководство перешло к более суровым мерам. Под ударом оказались композиторы, архитекторы и художники. В период, когда Шумяцкий остановил производство «Бежина луга» в первый раз, нападкам со стороны чиновников подвергались Шостакович, Мейерхольд и другие «формалисты». По новым критериям от художников требовалось создавать более доступные массам произведения, соответствующие традиции реализма, к которой относились Пушкин, Глинка, Мусоргский, Репин и Суриков.

Вскоре репрессии распространились и на творческих работников. Они унесли многих современников Эйзенштейна. Третьякова и Пильняка арестовали в 1937 году, Осипа Мандельштама – в 1938-м, Бабеля – в 1939-м. Все они погибли в заключении. В 1938 году власти ликвидировали театр Мейерхольда, год спустя арестовали его самого, допрашивали и пытали, убили его жену, а его самого расстреляли в 1940 году.

Большинство видных деятелей кино избежали участи писателей: по всей вероятности, потому что Сталин высоко ценил кино или потому что в отрасли и так была нехватка квалифицированных кадров. Тем не менее одного из самых преданных учеников Эйзенштейна оператора Владимира Нильсена арестовали, и он исчез. По распространенному мнению, судьба Нильсена должна была служить всем кинематографистам предупреждением. Более того, по мнению Клеймана, Эйзенштейн опубликовал «Ошибки „Бежина луга“» под страхом ареста [76]. По совету Бабеля он написал Сталину и попросил дать ему еще один шанс. После этого Шумяцкий предложил Эйзенштейну два проекта, и он выбрал картину об Александре Невском. А вскоре репрессии унесли еще одну жертву: Шумяцкого арестовали в январе 1938-го и через полгода расстреляли.

Триумф и закат

Получив послабление от Сталина, Эйзенштейн вновь окунулся в работу. Сценарий «Александра Невского» он написал совместно с Петром Павленко, политически благонадежным членом правления Союза писателей. Он заявил: «Патриотизм – моя тема». Выбор персонажа соответствовал новому сталинскому курсу на национализм и поклонение героям. Сценарий, который первоначально назывался «Русь», проводил параллель между вторжением тевтонских рыцарей в XIII веке и немецкой агрессией в 1930-е. Но одновременно Эйзенштейн воспользовался возможностью поэкспериментировать с условностью истории. По словам Михаила Ромма , Эйзенштейн выбрал Александра Невского потому, что «никто ничего не знает… что ни сделай – все будет правильно: опровергнуть то никак не возможно» [77].

Производство картины велось так же быстро, как производство «Стачки» и «Потемкина». В июне 1938 года начались съемки, а в ноябре, на пять месяцев раньше срока, уже был закончен монтаж. Эйзенштейн сэкономил время, поручив несколько сцен своему помощнику Дмитрию Васильеву. Сначала жарким летом Эйзенштейн и Тиссэ сняли знаменитое Ледовое побоище, покрыв землю силикатом натрия. На этапе монтажа, в момент, когда Эйзенштейн задремал, Сталин потребовал показать ему фильм. Помощник взял фильм, не считая бобины, над которой работал Эйзенштейн. Сталин одобрил ленту в том варианте, в котором увидел. Отсутствующую бобину (на которой была драка новгородцев и начало одной из романтических линий) впоследствии не включили в финальную копию картины.

Благодаря участию популярного актера и влиятельной партийной фигуры Николая Черкасова и музыке Прокофьева фильм стал одним из самых престижных проектов того времени. Картина вышла в прокат в декабре и имела огромный успех. По легенде, Сталин хлопнул режиссера по спине и сказал: «Сергей Михайлович, вы все-таки хороший большевик!»[78] Но летом 1939 года Германия и СССР подписали пакт о ненападении, первое из нескольких соглашений, которое позволило двум державам аннексировать территории. В результате «Невского» изъяли из советского проката. Он вновь обрел пропагандистскую актуальность и вышел на экраны в 1941 году, после нападения Германии на Советский Союз.

Несколько лет Эйзенштейн купался в лучах вернувшейся славы. Имеющий влияние в партии драматург Всеволод Вишневский, который поддерживал режиссера даже в период «Бежина луга», написал книгу, где превозносил работы Эйзенштейна и обвинял в его неудачах вредителей [79]. И хотя другие проекты Эйзенштейну реализовать не удалось – в частности, «Перекоп», «Большой Ферганский канал» и биографию Пушкина «Любовь поэта», – он пользовался всеобщим уважением. За «Невского» он получил орден Ленина (1939) и Сталинскую премию (1941). Он стал доктором искусствоведения, художественным руководителем «Мосфильма», членом худсовета Комитета по делам кино и членом редколлегии журнала «Искусство кино». В 1939 году его назначили режиссером постановки оперы Вагнера «Валькирия» в Большом театре, которая должна была символизировать германо-советскую дружбу. В 1942 году в Нью-Йорке вышла его первая книга «Чувство кино» (The Film Sense), собрание четырех основных текстов в переводе Джея Лейды.

1.18 «Александр Невский», Эйзенштейн снимает Ледовое побоище (1938)

В 1941 году Жданов поручил Эйзенштейну снять картину об Иване Грозном. Сталин видел параллели между собой и этим монархом, а историки-ревизионисты убедили его, что тот был прогрессивным правителем. Ожидалось, что Эйзенштейн снимет пышное историческое зрелище о царе, который стремился объединить Россию и защитить ее от иностранного влияния. Эйзенштейну разрешили самостоятельно написать сценарий, хотя в советской киноиндустрии это не было принято.

В конце 1941 года, когда немцы подошли к Москве, Эйзенштейна вместе с другими ведущими режиссерами эвакуировали в Алматы. Съемки в Алматы продолжались с апреля 1943 года по июнь 1944-го. Тиссэ занимался натурными сценами, а оператор ФЭКСов Андрей Москвин – павильонными. Музыку снова писал Прокофьев.

1.19 Официальный портрет (1939)

1.20 Эйзенштейн во время репетиции оперы Вагнера «Валькирия» в Большом театре (1940)

Первая серия «Ивана Грозного» была одобрена в конце 1944-го, премьера состоялась в январе следующего года. Картина начинается с венчания Ивана на царство и рассказывает о его военных успехах и усилении борьбы с боярами, которые сопротивляются объединению страны. Бояре отравляют его жену, и эта утрата повергает царя в отчаяние. Он «отрекается» от престола и уезжает в добровольную ссылку, но в финале возвращается на царство, потому что к нему приходят просить об этом толпы простых людей.

Изначально Эйзенштейн планировал делать двухсерийный фильм по образцу знаменитого «Петра Первого» Ивана