Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

частных инициатив. Так, когда оруженосец короля Януса доставил на Кипр на одной критской наве оружие и воинов для защиты королевства, и эта нава была захвачена генуэзцами, Сенат запретил кому бы то ни было из венецианцев выкупать корабль или использовать его под угрозой штрафа в две тысячи дукатов[1644]. Венеция действительно ожидала серьезного военного столкновения с генуэзцами. В январе-феврале 1403 г. правительство Крита сообщало о подготовленном генуэзцами солидном флоте, состоявшем из 6 галер и 6 кокк с воинами и всадниками на борту, готовом отправиться на Кипр[1645]. В апреле Сенат получил дополнительную информацию о выходе из Генуи в сторону Кипра флота, состоявшего из двух кокк, 6 нав, 2 галер с 700 пехотинцев и 600 всадниками на борту[1646]. Всем было очевидно, что после подвигов Бусико в Бейруте война между Генуей и Венецией действительно неминуема. В то же время венецианской администрации на Кипре было строжайше приказано не вооружать никаких кораблей и не вступать в сражение с генуэзцами[1647]. Таким образом, венецианское правительство прилагало максимум усилий для относительно мирного разрешения конфликта. Получив заверения генуэзского Совета старейшин о компенсации ущерба венецианцам, Сенат, кажется, искренне выражал удовлетворение и заявлял о счастливой возможности жить с генуэзцами в мире[1648]. В марте 1404 г. по всей Романии было возвещено о достигнутом соглашении с генуэзцами о мире, освобождении венецианских пленников и компенсации ущерба пострадавшим[1649]. Разрешение конфликта с генуэзцами кипрского короля при этом в планы Венеции никак не входило. Т. е. Венеция снова и снова решала свои проблемы отношений с генуэзцами без учета интересов кипрского короля.

В 1432 г. брат короля кардинал Гуго Лузиньян снова обратился за помощью к Венеции для возвращения Фамагусты, "незаконно занятой генуэзцами". Тогда она просто отговорилась, что ничем не может помочь, поскольку не располагает точной и полной информацией о проблеме. При этом венецианцы не замедлили заверить кардинала, что в случае враждебных действий генуэзцев против короля, они, конечно, окажут ему помощь[1650]. Таким образом, Кипру всегда указывалось, что проблему Фамагусты он должен решить сам. От активных действий против Генуи из-за Кипра Республика св. Марка постоянно предусмотрительно самоустранялась. При этом естественно подразумевалось, что Венеция в целом поддерживает усилия короля в вопросе возвращения Фамагусты и, как давний и единственный друг и помощник, имеет полное право воспользоваться успехом короля в случае реализации поставленной задачи. Только когда Венеция была полностью уверена в победе в 1460-е годы, она, просчитав все за и против, приняла сторону короля-узурпатора Жака II в силовом возвращении города (см. подробнее ниже).

После кипро-генуэзской войны 1373–1374 гг. короли Кипра остро нуждались в деньгах для оплаты долга Генуе. Пополнить казну можно было двумя способами: экстенсивным и интенсивным. Т. е. занять деньги у частных лиц или других государств, либо изыскивать возможности внутри королевства за счет интенсификации собственного производства и налоговой системы. Первый вариант представлялся наиболее простым и быстрым способом раздобыть необходимые средства. Венецианские кредиторы были всегда готовы протянуть руку помощи королю Кипра. Некоторые из них становятся настолько крупными, постоянными и известными, что их можно считать официальными банкирами короля, права и интересы которых защищало и страховало Венецианское государство. Особенно прославились среди них фамилия Корнаро, о чем мы говорили выше, и Брагадин. Их финансовые дела с королем Жаном II заставили немало поработать венецианских послов и венецианское правительство. Неоднократно вопросы о долгах короля частным лицам, гражданам Венеции из семьи Корнаро и Брагадин поднимались в Сенате, прописывались отдельным пунктом в инструкциях послам, обсуждались во время официальных переговоров между двумя государствами. Николо Брагадин — крупный купец, который впервые появляется в кипрских источниках в 1425 г. и ведет торговлю дорогими шерстяными тканями (pani) и скарлаттами (scharlati) между Родосом, Кипром, Бейрутом и Дамаском[1651]; в 1431 г. он изгоняет прежнего венецианского консула в Фамагусте Segondo Soranzo и занимает его место[1652]; в 1440–1450-е годы становится крупнейшим кредитором кипрского короля. Республика всячески поощряет деятельность купца и в 1445 г. даже выражает свое удовлетворение им[1653], а в 1452 г. требует от короля расплатиться со всеми венецианскими кредиторами, особенно с Николо Брагадином, которому он задолжал 9 тысяч дукатов[1654]. Корнаро не только проникли в святая святых кипрской экономики — аграрную сферу, получив обширнейшие плодородные земли на острове, являлись крупнейшими предпринимателями на кипрском рынке, но и завоевали себе право оказывать королю услуги политического характера. Можно сказать, иногда они становились последней надеждой кипрской дипломатии. В 1451 г. кипрские послы в Венеции жалуются, что король Кипра понес большой ущерб из-за вторжения на остров султана Египта и Великого Карамана и просят помощи в урегулировании конфликта. Послом к Великому Караману был отправлен живущий на Кипре кредитор короля Марко Корнаро, в задачу которого входило найти способ примирить два государства. Затраты на посольство стоили ему 500 дукатов, которые были зачислены в очередной королевский долг. В 1452 г. комиссия Бернардо Контарини требует от короля его возвращения[1655].

Появлялись при королевском дворе, конечно, и кредиторы помельче, которые могли, например, просто поставить товары для личного пользования королевской семьи. Суммы долгов в таких случаях, соответственно, неизмеримо меньше — около 2–3 тысяч белых безантов[1656]. Однако, в общем, и они вносили свою каплю в общие долговые счета короля. К 1445 г. их набирается так много, что венецианский байло на Кипре Пьетро Контарини представляет королю целый список кредиторов, которым он должен вернуть долги[1657]. В счет погашения долгов за неимением свободных денег король, как мы также уже отмечали выше, предлагал урожай сахара, кипрскую соль, доходы казалий своего домена, красильни и камелотерии, словом: наиболее доходные отрасли кипрской экономики, являвшиеся монополией королевского дома. В качестве крайней меры Венеция могла позволить себе прибегнуть к секвестру имущества киприотов до решения вопроса о погашении королевских долгов[1658]. Вместе с тем, Сеньория могла проявить показную щедрость и великодушие. Так, после вторжения султана Египта и Великого Карамана Сенат 30 марта 1451 г. постановил отсрочить платежи короля по "старым и новым долгам" сроком на два года. Однако, скорее всего, это касалось долгов самой республике, а не ее гражданам, ибо 3 августа 1452 г. Сенат, как мы уже знаем, предписывает Бернардо Контарини потребовать возвращения денег и Корнаро, и Николо Брагадину[1659].

С целью пополнения казны Жак I проводит в королевстве налоговую реформу, а именно: вводит "новую габеллу", которую были обязаны платить все, в том числе и иностранцы, включая венецианцев, имевших прежде налоговый иммунитет[1660]. Следовательно, для обеспечения комфортных