Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

условий пребывания граждан Республики св. Марка на Кипре, для интенсивного развития их хозяйственной деятельности, помимо возвращения привилегий в Фамагусте, второй важнейшей задачей политики Венеции стала борьба за отмену всяких налогов на всем острове. Под гражданами естественно понимаются все, кого признает таковыми венецианская администрация на Кипре. Среди них как полноправные граждане, так и натурализованные "белые" венецианцы, т. е. "subditi et fideles". Венеция обратилась к королю Жаку I с просьбой об отмене для ее граждан "новой габеллы" практически сразу после ее введения. Судя по всему, она была принята не ранее конца 1386 г. и скорее всего не позднее 1388 г., ибо в августе 1386 г. Сенат, инструктируя посла Антонио Веньера к королю Кипра, ни словом не обмолвился о новом налоге[1661], а в октябре 1389 г. другой венецианский посол Джованни Канали уже настоятельно просит короля отменить "новую габеллу" для граждан Республики[1662].

То что венецианцам приходилось платить налоги и после переговоров 1389 г., говорят многочисленные просьбы венецианского Сената к кипрским королям XV в. об их отмене. Более того, власти Венеции жалуются на "незаконный" подъем уже существующих пошлин. Именно об этом идет речь в 1448 г., когда Венеция даже угрожает королю Жану II бойкотом в случае невыполнения ее требования об отмене "незаконно поднятых налогов"[1663]. Годом ранее в мае 1447 г. в инструкциях посолу сказано буквально следующее: в случае невыполнения королем требований Венеции посол должен отдать приказ байло и всем венецианским купцам покинуть Кипр со всеми их товарами, и вся коммерция на острове должна быть остановлена[1664]. Однако только в 1454 г. король "сдался" и согласился признать, что все венецианцы (subditi et fideles), находившиеся под юрисдикцией байло, освобождаются от всех налогов в его королевстве[1665]. Произошло это после объявления Венецией очередного бойкота в марте 1453 г. и приказа всем венецианцам покинуть остров в течение восьми месяцев. Примечательно, что приказ не касался граждан республики, занятых в аграрной сфере, особенно Корнаро: т. е. лиц, проживавших в сельской местности, имевших хозяйство и реально снабжавших Венецию кипрской сельскохозяйственной продукцией, прежде всего сахаром. Одновременно конвою галер Бейрута было запрещено задерживаться на Кипре, а купцам приказывалось возвращаться на родину на галерах Барбарии (Египта)[1666].

Объявление экономического бойкота — есть не что иное, как объявление торговой войны другому государству. В этой войне заведомо выигрывал тот, чья экономика была сильнее. Недаром бойкоты позволяли себе объявлять сильнейшие итальянские морские республики Генуя или Венеция, но никогда этого не делал кто-то другой из средиземноморских городов-коммун. В случае кипро-венецианских отношений бойкот — мера, которая грозила не столько серьезными финансовыми потерями Венеции, сколько была способна привести к краху всю кипрскую экономику. Сильная венецианская экономика могла пережить некоторые потери из-за Кипра и возместить их за счет других рынков. Для Кипра бойкот означал такую брешь в королевской казне, которую было невозможно залатать никакими другими способами. Король рисковал недосчитаться значительных налоговых поступлений от рынка. Бойкот кипрской экономики грозил полной парализацией торговли и потерей потенциальных союзников. Он прямо вел к сокращению самого рынка, обеднению его ассортимента, ограничению возможности реализации собственно кипрской продукции из-за отсутствия покупателей, коими являлись венецианские купцы. Поэтому подобного рода конфликты, как правило, незамедлительно решались путем уступок со стороны короля, обещаний свободы торговли, гарантий безопасности жизни, товаров и имущества остающимся на острове купцам и одновременно создания препятствий купцам выезжать с острова вплоть до их насильственного удержания. Так было в 1298, 1364, 1372 г. в отношениях с генуэзцами; также было в 1325, 1374, 1382, 1401, 1403, 1404, 1447 и 1448 гг. в отношениях с венецианцами[1667]. После кипро-генуэзской войны 1373–1374 гг. киприоты особенно дорожили связями с Венецией. Заменить венецианцев на рынке и еще более в финансовой сфере было фактически невозможно. Развернуть политический вектор от Венеции к Генуе по понятным причинам было весьма проблематично. После войны Кипр и так не вылезал из долгов генуэзцам. Допустить их дальнейший рост означало практически отдать не только Фамагусту, но и весь остров в руки генуэзцев. Правда, к политическому господству на всем острове сами генуэзцы совсем не стремились. Однако полный экономический диктат Генуи стал бы неизбежным. Следовательно, с объявлением бойкота король, как постоянный заемщик денег у Венеции, рисковал потерей возможности новых венецианских кредитов и, как следствие, окончательным развалом экономики королевства. Выплачивать старые долги было бы нечем. Допустить это — значило признать себя абсолютным банкротом. Таким образом, мера, к которой и венецианцы, и генуэзцы не раз прибегали для оказания давления на короля ради достижения цели, оказалась действенной и на сей раз. С 1454 г. венецианцы больше не жалуются на "несправедливые" налоги. Запрет Сената 1464 г. собирать налоги с земель и фьефов венецианцев на Кипре в счет погашения королевских долгов, вполне возможно, трактовался как полный налоговый иммунитет для граждан Республики св. Марка на острове. В то же время, бойкот всегда оставался самой крайней мерой и для сильной стороны. К ней прибегали только в том случае, когда все другие возможности воздействия на вторую сторону были исчерпаны. Не случайно Сенат всегда дает гражданам время для эвакуации, и почти всегда существуют исключения из правил. Как мы видели, в марте 1453 г. купцы получили без малого год для эвакуации с острова, чтобы они успели закончить все свои дела на рынке, позаботиться о своем имуществе, учесть, оценить и соответственно минимизировать потери. В феврале 1453 г. в Сенате обсуждался аналогичный вопрос о возможности отсрочки отъезда венецианцев с Кипра на 3–4 месяца, ибо было необходимо закончить все дела и особо позаботится о погрузке и вывозе соли[1668]. Экономический бойкот (или экономический шантаж) — это шаг в сторону полномасштабной войны[1669]: войны, которая была крайне нежелательной для обеих сторон. Это было понятно каждой из них. В связи с этим король, как правило, быстро становился сговорчивым, а итальянские купцы не спешили покидать остров (и никогда не покидали его полностью), надеясь и будучи практически уверенными в положительном результате дипломатического урегулирования конфликта.

Итак, к концу 1450-х позиции Венеции на Кипре были как никогда прочны. Подходило ее время сыграть первую роль в политической жизни королевства. Венеция посчитала (и не ошиблась), что пришло ее время получить то, к чему она стремилась долгие годы. Политическая борьба Венеции за Кипр выходила на финишную прямую, и она не могла позволить себе упустить свой исторический шанс.

IV.2. Чей Кипр: венецианский или египетский?

В 1489 г. королева Кипра Катерина Корнаро, вдова последнего короля из династии Лузиньянов Жака II, официально передала