Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

приказано постоянно находиться в королевстве и к которому направлялись все посланники республики с предписаниями и инструкциями, касавшимися ее политических интересов в регионе[1704]. Это едва ли не первое упоминание о постоянной дипломатической миссии иностранного государства на территории Кипрского королевства. Этот шаг был, несомненно, новшеством в дипломатической практике Венеции, да и не только ее, ибо постоянное посольское представительство — явление абсолютно нехарактерное в истории дипломатии эпохи средневековья в целом. С другой стороны, Венеция могла себе позволить оставить в королевстве своего постоянного посла; и это не байло, возглавлявший венецианскую администрацию на острове, а именно полномочный посол. Республика св. Марка должна была, по меньшей мере, получить разрешение от короля на организацию своего посольства на острове, или она просто воспользовалась своим привольным положением, своим влиянием на монарха. Это ли не доказательство ее собственной свободы и независимости на территории формально пока еще чужого государства. Хотя надо отдать должное венецианским политикам. С дипломатической точки зрения действия Венеции были как всегда правильными, четко выверенными, точными и абсолютно всем понятными. Ее посол, как положено, вручил королю верительные грамоты, осыпал подарками, уверил в чрезвычайной дружбе и заботе, особо подчеркнув родственные отношения с королевой[1705].

После смерти короля в 1473 г. Корнаро сразу же примерили на себя корону Кипрского и Иерусалимского королевств, а некоторые венецианские нобили обрели титулы, доступные ранее только представителям местной аристократии. Например, в 1474 г. королева Кипра Катерина Корнаро жалует своему кузену Джорджо Контарини фьеф и титул графа Яффы[1706], а родственник Джорджо Паоло Контарини становится капитаном Кирении[1707]. Однако, превращение Кипра в приватное королевство нобилей Корнаро не входило в планы Сеньории. Еще в начале XV в. Сенат пытался поставить определенные барьеры для Корнаро на пути к политической власти на Кипре. В 1402 г. при избрании вицебайло Кипра Сенат вынес решение, чтобы к выборам не допускались представители дома Корнаро (cha Comario)[1708]. Тем не менее, запрет этот оказался временным. В 1451 г., например, байло Венеции на Кипре был Донато Корнаро[1709]. В 1458 г. один из паломников, посетивших остров, Роберто да Сан Северино даже говорит, что Андреа Корнаро был сослан (era confinato) на Кипр Сеньорией[1710]. Тем не менее, сама Венеция не посмела сразу после смерти короля объявить о протекторате над островом. Она не посмела сразу же отобрать корону у Катерины Корнаро, поскольку были еще живы законные наследники престола. Таковые существовали и, заметим, законные претенденты на кипрский трон! Это, конечно и прежде всего, королева Шарлотта. Могла предъявить свои претензии на кипрский трон и фамилия Корнаро. Много лет Венеция терпеливо ждала подходящего момента для присоединения острова. Один ее неверный шаг, и она могла потерять все. Много лет, с 1473 по 1489 г., она готовила политическую почву для достижения своей цели. Она не пыталась сразу изменить или нарушить законы и традиции королевства. Сначала она сохранила корону для Катерины Корнаро. Более того, всячески подчеркивалось, что Сеньория заинтересована в сохранении государства и королевства Кипр под управлением светлейшей королевы, что она все сделает для ее благополучия и обеспечения безопасности. Именно такими словами начиналось письмо, посланное байло Кипра и послу Иосафату Барбаро в октябре 1473 г. На всю Европу перед римским папой Венеция громогласно объявляла о своем стремлении защищать Кипр, в том числе и военными методами, именно как самостоятельное государство. С этой целью был готов флот и отданы соответственные распоряжения его капитану[1711]. В то же время, Венеция сделала все, чтобы не допустить нового брака вдовствующей королевы, хотя такие попытки со стороны последней предпринимались. В 1488 г. Катерина Корнаро собиралась выйти замуж за герцога Калабрии, сына короля Фердинанда I Неаполитанского. Однако любые изменения ее семейного положения могли ослабить позиции Венеции на острове и вызвать к жизни претензии ее противников[1712]. Поэтому мечты и надежды на брак остались для кипрской королевы несбыточными. Только после устранения всех возможных претендентов на кипрский трон, только после оттеснения родственников Катерины со всех важных постов на острове, после убийства ее влиятельного дяди Андреа Корнаро в ноябре 1473 г.[1713] и смерти ее отца Марко Корнаро в 1479 г., которого современники называли настоящим королем Кипра[1714], только после подавления оппозиции кипрской знати венецианским претензиям на остров[1715], после нейтрализации матери покойного короля Мариетты Патрской, которую венецианцы буквально вынудили мигрировать в Италию вместе с ее внуками, незаконнорожденными детьми Жака II Бастарда[1716], и — главное, только после смерти законной королевы Шарлотты, умершей бездетной в Риме в июле 1487, венецианское правительство в 1489 г. решилось отозвать королеву Катерину Корнаро назад на родину. Состоялось ее официальное отречение от престола и передача острова Венеции[1717].

Однако кому достанется королевский трон, кто будет реальным властителем острова, как будет развиваться события зависело не от расклада внутренних сил в Кипрском государстве и даже не от всемогущей Венеции, а от султана Египта — сюзерена Кипра. Опять, в который раз в истории Кипра XV в., главным арбитром во внутриполитических делах королевства был египетский султан. Это было понятно всем участникам событий, кто бы ни вступал в борьбу за Кипр и за его корону после смерти Жака II. Каждый должен был обратить свой взор к Египту, каждый должен был уверить султана в своей лояльности и смиренно просить его милости «подарить» ему Кипр. Все зависело от воли восточного владыки. Именно поэтому сразу после смерти Жака II Катерина Корнаро не чувствует себя полновластной правительницей острова. Прежде всего, она поспешила отправить дань в Каир и добивалась признания ее королевой султаном Египта, как и ее предшественники[1718]. Королева Шарлотта также попыталась воспользоваться ситуацией. На Западе она явно вела переговоры с папой в Риме и с королем Неаполя Фердинандом I, когда созрел ее план брака его сына Алонсо и незаконнорожденной дочери кипрского короля Жака II Карлой[1719]. Часть кипрской знати и латинский клир также были готовы поддержать Шарлотту и Фердинанда. Кипрская делегация во главе с архиепископом Никосии, каталонцем Луиджи Пересом Фабрегесом посетила Рим, дабы возвестить о смерти короля, а затем и Неаполь. Архиепископ, мягко сказать, не жаловал новую королеву-венецианку. Венеция каким-то образом узнала содержание писем и договоренностей из Неаполя, которые должен был доставить в королевство архиепископ Никосии. Более того, венецианцы сделали с них копии и вместе с инструкциями отправили их своему послу на острове Иосафату Барбаро. Все происходящее расценивалось исключительно как попытка "помешать мирной и спокойной жизни и нынешнему правительству. В связи с этим