Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

вооружение пулемёт ДТ-41139 со стальной лентой на двести пятьдесят или матерчатой - на тысячу патронов от зенитной установки МУ-4. Особенно впечатляла возможность регулирования скорострельности пулемёта: от шестисот выстрелов в минуту до тысячи двухсот(!).

Он - Аркадий Тверской, даже сделал рацпредложение - предложив инженерам Ковровского оружейного завода: для удобства обслуживания сделать быстросъёмным не весь пулемёт - а только его казенную часть. Ствол таким образом оставался на месте и при необходимости снимался из установки отдельно. Заводские специалисты удивились, задумались и ответили, что подумают над этим предложением.

На том и расстались.

К сожалению это пока были лишь эксперименты. До серийного выпуска танков с новым прибором наблюдения и пулемётом, было ещё далеко.

 

Наконец, две недели учёбы пролетели. Не сказать что «незаметно», но достаточно быстро. По окончанию курса переподготовки каждый командир принял под роспись корпус танка и вместе с другими членами экипажа - участвовал в том, как из пустой стальной коробки создавался танк. В производстве уже шёл КВ с утончённой до шестидесятимиллиметровой толщины бортовой и кормовой бронёй, до двадцати пяти – верхней и пятнадцати днища. Но лоб корпуса и башня остались прежними – семьдесят пять миллиметров. Полегчав на семь тонн, танк стал более динамичным и надёжным. А длинноствольная пушка Ф-34 вместо прежнего «огрызка», добавила ему огневой мощи.

Вышеупомянутая же «командирская башенка», даже со старыми приборами наблюдения - давала просто великолепный обзор командиру, находившему справа от пушки.

 

Испытав «свой» КВ-1 пробегом и стрельбой, опробовав в деле ТПУ и радиостанцию, он в присутствии представителей завода и военной приёмки, сперва спросил у экипажа:

- Ваше мнение, товарищи?

У него самого и у наводчика претензии не было.

Мехвод старший лейтенант Владимир Дувакин, тут же ответил:

- Тяги бортовых фрикционов не отрегулированы, слишком тугие. Главный фрикцион «ведёт», увеличение оборотов двигателя запаздывает. Вторая и четвёртая передачи включаются нечётко. Думаю из-за некачественных вилок переключателей.

Младший лейтенант Василий Брюхов, отвечающий и за связь командирского танка:

- К радиостанции и ТПУ замечаний нет, но отсутствует прибор наблюдения у заряжающего.

 

Выслушав претензии, Аркадий обратился к обоим представителям:

- Машина нуждается в доработке, поэтому в акте приёмки не распишусь до полного устранения дефектов.

Те переглянулись и нетерпеливо:

- Расписывайся давай, старшина и не морочь людям головы! А тяги отрегулируют ваши ремонтники.

Но Аркадий твёрдо заявил:

- Так дело не пойдёт, товарищи! Я должен расписаться за полностью боеготовый танк. А войсковые ремонтники устраняют дефекты, возникшие уже в ходе эксплуатации.

Те, напирали буром:

- А ты знаешь, старшина, какие у завода планы?

Он ответил предельно сухо:

- Не знаю и знать не хочу. При занимаемой мной должности, мне это знать не положено.

- А ты знаешь, кто нам устанавливает эти планы?

- Догадываюсь…

Все трое не сговариваясь посмотрели на портрет на стене, после чего Аркадий:

- …Но не думаю, что тот – кто устанавливал заводу планы, одобрит принятие мной недоработанной машины.

Военпред ГТУ на Кировском заводе Шпитанов имеющий соответствующее майору звание военный инженер 2-го ранга, прикрикнул:

- Что ты возомнил о себе, старшина? Подписывай и не строй из себя невесть знает кого.

Но Аркадий стоял на своём:

- Не подпишу.

- Тогда останешься без танка!

- А вот мой экипаж оставить без танка, Вы не имеете права. У меня предписание завтра в два часа дня грузиться на железнодорожную платформу и убыть на новое место прохождения службы.

- Тогда подписывай!

Он с холодной усмешкой:

- Нет, я лучше напишу на Вас рапорт, тов…

Тот лишь усмехнулся:

- Пиши! Знаешь, сколько я таких борзых как ты видел? Да на меня сам(!) товарищ Мехлис писал рапорты140…

 

Вдруг появляется группа людей с малиновыми петлицами на шинелях. За ним семенили уже знакомые Аркадию одноглазый Котин – Главный конструктор танка и Директор Кировского завода Зальцман.

Оба – довольно бледные на вид.

Шедший спереди весь страхолюдный из себя комиссар государственной безопасности III ранга, остановился и рявкнул:

- Что здесь происходит?

Согласно устава приложив руку к шлемофону, Аркадий представился и честно ответил:

- Командир экипажа старшина Тверской! Меня пытаются заставить расписаться за недоделанный танк.

Тот, налитыми кровью глазами посмотрев на обоих его оппонентов:

- Кто из вас двоих представитель военной приёмки?

Шпитанов покачнувшись – видимо ноги вмиг стали ватными, начал было лепетать:

- Инженер 2-го ранга… Я… Тов…

- Следуйте за мной.

Развернулся и пошёл прочь вместе со всеми.

Побледневший Шпитанов, вмиг потерявший былую представительную уверенность в облике, как наложивший в штаны поплелся за ними…

 

Оставшийся в одиночестве представитель приёмки завода, тут же засуетился как ошпаренный таракан. Без промедления загнав танк в ремонтный цех, у него заменили коробку передач, отрегулировали тяги и поставили недостающий прибор наблюдения.

Вновь испытав машину пробегом, Аркадий поставил подпись в акт о приёмки, довольным тоном сказав:

- Теперь, на этом танке можно воевать!

Военный приёмщик был совсем другим. А представитель завода с укоризной сказал, когда они на минутку остались наедине:

- А ты знаешь, старшина, что из-за тебя погиб человек? Очень хороший человек?

Слух уже разнёсся по Кировскому заводу и его окрестностям: глава «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР) - комиссар государственной безопасности III ранга Кобулов, сжёг в мартеновской печи Директора завода, одного из конструкторов и представителя военной приёмки Шпитанова. А главного конструктора КВ Котина – того самого, «одноглазого», приговорил к расстрелу с отсрочкой исполнения приговора на три месяца.

Аркадий, не то чтобы одобрял – понимал такие крайне экстремальные действия ближайшего помощника самого(!) Сталина:

«Всё-таки с нашим народом по-другому нельзя. Все-таки мы люди несколько расхлябанные – далеко не немцы. Чуть свободное время, сразу недисциплинированность появляется. Даже в армии! Все надо кругом перевернуть, но непременно найти спиртное…».

Он с усмешкой посмотрел в глаза:

- А ты знаешь сколько во время Финской, я видел очень хороших людей – погибших из-за таких, как ты и твой Шпитанов? Сгоревших в танках, замёрзших в окопах, подохших от голода в лесу?

Тот отвёл глаза…

После этого случая авторитет Аркадия Тверского как командира, в экипаже возрос - сразу как бы не на порядок.

 

***

После завершения обучения экипажей в Учебном центре при Ленинградском Кировском заводе (ЛКЗ), теперь входившем в производственное объединение «Северные машиностроительные заводы» (ПО «Севмаш»), одну из танковых рот - в которой оказался и экипаж теперь уже младшего лейтенанта Александра Тверского, перебросили в городок Йоханнес