Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

что без собственных ремонтных структур - даже облегчённые танки КВ далеко не уедут. Видимо это понимал не только он, поэтому в роте был свой ремонтно-восстановительный взвод: два эвакуационно-ремонтных танка (ЭРТ) - с командами которых Аркадий и его товарищи уже познакомились в Ленинграде.

Это – тот же КВ, но без башни вместо которой расположена мощная лебёдка со стрелой, способная вытянуть тушу тяжёлого танка даже из болотной трясины. Или положим, переставить башни у танков. И при каждом – отделение ремонтников, которые если что - враз заменят лопнувший трак, или ещё что по мелочи.

Командовал ими военинженер 3-го ранга (аналог армейского капитана) Сергей Тюрин - достаточного хороший знакомый старшего лейтенанта Владимира Дувакина, который служил механиком-водителем в экипаже Аркадия Тверского. Тоже участник Освободительного похода тридцать девятого года в составе 10-й бригады тяжёлых танков, когда его словами:

- Танки то и дело ломались и, если бы поляки… Ну, сами хорошо понимаете, товарищи!

Товарищи «хорошо понимали» конечно, но оглядывались.

 

По новому штатному расписанию, своего замполита роте не полагалось, его обязанности выполнял выборные парторг с комсоргом. Парторгом роты был её командир - майор Хараборкин, комсоргом единогласно выбрали Аркадия Тверского.

А вот особистов…

Целое отделение: приравненный к армейскому майору капитан госбезопасности, два лейтенанта госбезопасности и пять «простых» сержантов госбезопасности. Впрочем такое резкое увеличения штата произошло после одного вопиюще-безобразного случая, когда товарищи командиры на радостях по случаю окончания «учебки» «малость перебрали» спиртного и «несколько» побезобразничали на железнодорожной станции - где в отличии от самого посёлка, можно было найти «мамзелей». Приехавший тогда на «разбор полётов» главный окружной особист - никого (на этот раз!) не арестовал, но твёрдо заявил:

- Не хотите с нами по-хорошему, товарищи командиры - будем с вами по-плохому. Хоть в каждый экипаж назначу по своему сержанту – полномочия у меня имеются… В сортир с вами будут под ручку ходить и к каждому из вас в «дупло» заглядывать… Но подобные выходки прекращу!

Ротному полковому «Особому отделу» выделили ещё одну легковую «Эмку», мотоцикл и отдельный бронетранспортёр, чтоб они всегда были рядом с танкистами – на марше и в бою. Но уже не полугусеничный БТР-26 - а колёсный БТР-10переданный из среднего пушечного бронеавтомобиля.

И действительно:

«Подобных выходок» больше не было, хотя о них постоянно мечтали.

 

Наконец, в самом конце периода формирования и боевого слаживания, в роте появился учебный взвод: один КВ-1 с двумя «лишними» экипажами танкистов на броне вместо десанта и три БТР-10 с мотострелками. По чьей-то достаточно толковой задумке, они служили бы резервом для экипажей боевых танков и десантов.

 

Экипаж тяжёлого танка КВ-1 младшего лейтенанта Аркадия Тверского, входил в состав Первого линейного взвода, которым командовал старший лейтенант Зиновий Григорьевич Колобанов144. Впрочем, они познакомились и даже можно сказать сдружились, ещё в Ленинградской учебке.

Среди личного состава роты, слухи о его непосредственном начальнике - ходили самые фантастические!

Командиром роты 1-й лёгкой танковой бригады он участвовал в Финской войне и за три месяца, прошёл от границы до самого Выборга. Трижды горел в танке, но остался без единой царапины. Мол, за штурм Линии Маннергейма Колобанова шесть раз(!) представляли к званию «Герой Советского Союза»… Но в результате наградили лишь «Красным знаменем», повысив в звании сразу до капитана. Да и того лишили, чуть не посадив в самом конце войны за «братание» с финскими солдатами145.

Так это или не так, сам старлей особо не распространялся. Как и сам Аркадий, впрочем. На все вопросы, мол «как там?» - на войне имеется в виду, он отвечал с раздражением:

- Поживёшь-повоюешь – сам узнаешь! А я тебе не Лев Толстой.

Видимо Колобанов тоже давал «подписку о неразглашении».

Но судя по хулиганистому, неуживчивому с начальством характеру, «что-то такое» за ним числилось. И ту «вопиюще-безобразную» выходку – набег на железнодорожную станцию, он организовал и возглавил. Недаром один из лейтенантов-особистов – чуть ли не дневал-ночевал в расположении именно их - первого взвода.

Впрочем, майора Хараборкина он уважал:

- Это – свой! Этот не сдаст и за наши спины прятаться не будет.

Георгий Филимонович, по слухам тоже был высокого мнения о Колобанове и, собираясь вскоре идти на повышение - метил его на своё место… Хотя и признавал-пророчил:

- Ротный из него получится отличный, но выше полевого командира, он с таким характером не поднимется.

Как раз особым постановлением вышел приказ Верховного Главнокомандующего о новой градации военнослужащих ВС СССР: рядовой состав, сержантско-старшинский, полевые (до командира полка и отдельного батальона включительно) и штабные командиры.

Ну и, генералы – куда же без них!

Даже форма предполагалась различной, но пока её в глаза никто не видел, даже в виде рисунков.

 

Самое главное же, что делало 1001-ю отдельную тяжёлую танковую роту прорыва - похожей на маленькую, но настоящую армию - это была своя пехота. Про это командир роты, командир взвода и все успевшие повоевать танкисты, в один голос заявляли:

- Как же нам на Финской её не хватало! Своей – обученной действовать вместе с танками, пехоты.

Отныне согласно БУ-41 Танковых войск (говорят сам(!) Верховный руку приложил) понятие «танк», как «боевая единица» включает в себя саму вооружённую бронированную самоходную машину, её экипаж и десант. Причём если последнего по какой-то причине нет, то согласно того же Боевого устава – «…танк боеспособен ограничено и в наступательных боевых действиях принимать участия не должен. Только в обороне, в виде подвижной бронированной огневой точки».

 

Не исключая и командирский КШТ, стрелковый десант каждого танка состоял из одиннадцати человек. Десантом танка Аркадия Тверского командовал лейтенант Василий Синичкин – участник финкой войны. Правда, учувствовал в ней он на завершающем этапе, сержантом - командиром отделения. У него был заместитель – младший лейтенант Александр Журавлёв - «ускоренный выпускник» одного из разогнанных недавно пехотных училищ.

Кроме пистолетов ТТ, оба были вооружены новенькими «автоматами» ППШШ-41146, имели бинокли и ракетницы для целеуказания экипажу танка.

Остальной личный состав десанта состоял из двух сержантов-сверхрочников и бойцов как минимум второго года службы. На вооружении они имели два танковых «Дягтеря» (два расчёта, четыре человека) и новые мосинские карабины со складывающимся игольчатым штыком.

В самом конце формирования – в последних числах марта 1941-года, десант каждого танка получил свой гранатомёт – ствол 50-мм ротного миномёта с ложей, затвором и магазином от трёхлинейной винтовки. 50-мм стандартная мина заряжалась с дула шомполом и выстреливалась холостым винтовочным патроном, которым её можно было запулить