Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

на изучение материальной части – тяжёлого танка КВ прямо в цехах Кировского завода, где танкисты выполняли посильную работу - помогая рабочим собирать боевые бронированные машины…

Это был высший класс подготовки!

Следующие шесть часов танкисты проводили на заводском полигоне - вождение с боевой стрельбой из орудия и пулемёта на различные дистанции, днем и ночью. Хотя лейтенант Александр Боднарь за глаза называл его «бесполезным членом экипажа», но это было далеко не так.

Очень далеко не так!

Основной обязанностью Аркадия как командира танка, было наблюдение за полем боем и за обстановкой в воздухе. Обнаружив цели, он должен выбрать наиболее опасную из них, определить дистанцию до неё и приказать наводчику уничтожить, после чего корректировать огонь. Кроме этого за ним выбор позиции, поиск наиболее безопасных подходов к цели атаки, взаимодействие с другими танками и пехотным прикрытием…

Как до этого танкисты лёгких танков воевали без командира, он просто не понимал!

Правильно сделал товарищ Сталин, когда приказал списать эти убогие «бэтэшки» и «двадцать шестые».

А новым танком Аркадий и его товарищи восхищались и уважительно называли его «Клим».

Каждый член экипажа должен был уметь подменить своего товарища в случае необходимости. Так к примеру, в специальных классах где преподавали инженеры с ленинградского завода-изготовителя, все они вновь до последней катушки индуктивности изучали танковую радиостанцию 71-ТК-3.

Каждый из них четверых, провёл хотя бы десять часов за рычагами управления, каждый расстрелял хотя бы по половине боекомплекта. У механиков-водителей же - счёт часов проведённых за рычагами перевалил за число с двумя «ноликами»… Как и у наводчиков - счёт расстрелянных на полигоне снарядов, чьи гильзы вывозили с полигона целыми грузовиками.

Патроны же вообще не считали!

Как «трёхлинейные» к пулемёту, так и пистолетные к ТТ – личному оружию командира танка, мехвода и наводчика и, к пистолету-пулемёту ППД - которым вооружался заряжающий.

 

Так как танк был недостаточно надёжным и редко какой выезд обходился без поломок, вместе с ними учились и техники-ремонтники - в распоряжении которых были на скорую руку изготовленные специальные модификации КВ: ЭРТ - «эвакуационного-ремонтные танки», оснащённые необходимым оборудованием и запасными частями для мелкого и даже среднего ремонта.

Те правда тоже ломались и причём - ничуть не реже, чем линейные танки.

Каждая поломка фиксировалась и тщательно изучалась группой заводских конструкторов, для изменений в конструкции танка и устранения повторений в дальнейшим.

Но пока такой «научный подход» помогал мало.

Наиболее часто «летели» траки, фрикционы и коробки передач. Хорошо ещё, что хорошо ему знакомый по танку БТ двигатель М-17 модификации «Л», редко когда подводил. Все две недели курсов переподготовки, отъездили на одном. По словам работников полигона, с прежними моторами – с дизельными В-2, была одна морока. Но незадолго до образования Отдельного учебного батальона, их сняли с танков и куда-то увезли.

Если танк ломался всерьёз, его оттаскивали снова на завод, где был специально создан ремонтный цех. А им тут же выдавали другой – исправный. И занятия продолжались в том же темпе, практически не прерываясь ни на час. Иногда им доставался вышедший с ремонта КВ «с большой башней», вооружённый 152-мм орудием. Этот «монстр» сразу всем не понравился. За высоту, ему дали прозвище «Колокольня». Стрелять с него было одно наказание для командира экипажа. Надо было найти чуть ли не идеально-ровную площадку, то да сё… Да и стрелять позволяли очень редко из-за дефицита шестидюймовых гаубичных снарядов. Даже штатном наводчикам КВ-2, за всё время подготовки позволили выстрелить всего десять-пятнадцать раз. Но колоссальная мощь этого колосса впечатляла…

Один выстрел и любое полевое укрепление вдрызг и в хлам!

 

Оставшиеся время расходовалось на «отдых лёжа», изучение новых уставов Танковых войск:

«Категорически запрещается применять танки по одному или небольшими группами. Только массировано, силой не менее роты.

Танковая атака должны производиться только после тщательной разведки силами самого танкового подразделения или той воинской части, которому оно придано. Командир танковой бригады (батальона, роты) имеет право отказаться от атаки, если командование стрелковой дивизии - на участке которой осуществляется прорыв, не предоставит ему самые подробные и главное – достоверные разведсведения.

Категорически запрещается отвлекать танки на такие второстепенные задачи как разведка, охрана штаба, доставка пакета с донесением и т.д..

Категорически запрещается расформировывать потерявшие матчасть танковые части и подразделения. Они должны быть немедленно выведены из боя и направлены в тыл для пополнения и получения новой техники.

Категорически запрещаю использовать танкистов не по предназначенью – как пехотинцев, артиллеристов и т.д…

После излечения в госпиталях, танкистов направлять только в свои подразделения и части, откуда они попали в полевой лазарет или тыловой госпиталь…

….Командиры всех степеней уличённые в нарушении «Положений о Танковых войсках ВС СССР», должны быть «Особыми отделами» немедленно отстранены от командования, арестованы и преданы суду Военного трибунала».

 

Ну и конечно же политзанятия!

«Самоподготовка» - чтение газет, то есть и лекции из которых они узнавали про зверства поляков против пленных красноармейцев в 1920-м году и про зверства уже германских солдат на мирным польским населением на оккупированной в тридцать девятом году территории Польши.

Мнения разделились: одни говорили что так им – «ляхам» и надо. Дал бы товарищ Сталин приказ, они бы ещё не так им добавили. Другие, что не надо смешивать простых людей – тем более женщин и детей и, польских панов.

Впрочем, Аркадия эти разговоры как-то не увлекали. О возможных «зверствах» на войне он знал так много, что и сам бы мог прочитать лекцию или написать статью.

 

Прямо при них в конструкцию танка вносились изменения и наряду с заводскими испытателями, они в этом активно участвовали - вынося свои заключения по тому или иному улучшению. Особенно внимательно прислушивались к тем немногочисленным танкистам, кто подобно Аркадию имел боевой опыт.

И это льстило ему даже больше, чем «Орден Красной Звезды» на груди.

 

Кроме ликвидации места стрелка-радиста, вместо одного общего - на крыше башни стала два отдельных люка. В том числе и один командирский – с «башенкой». Были установлены поручни для танкового десанта, а выхлопные трубы перенесены с середины моторного отделения на корму. На ней же – на корме, была установлена «кнопка внешнего вызова» - для лучшего взаимодействия экипажа и пехоты.

При нём же, происходили испытания нового перископического прибора наблюдения - простого и компактного, обеспечивающего круговой обзор и легко заменяющегося изнутри самого танка при повреждении138.

При нём же, вместо спаренного с орудием старого ДТ-29 с диском на 63 патрона, установили только что принятый на