Единственные - Ольга Вечная

приобнять Полину. Та останавливается, говорит ему что-то резкое и надменное. Показывает кольцо на пальце, быстро разворачивается и идет в мою сторону. Я уже сделал несколько шагов навстречу, раскрываю объятия.

Придурок следует за ней, но осекается, напоровшись на мой взгляд. Проваливай, иначе хана тебе.

Он мешкает, сомневается. Тем временем Поля обнимает меня, а я прижимаю ее к себе. Она целует меня в шею, потом приподнимается на цыпочки и тянется к губам. У ее помады какой-то ягодный приторный вкус, но мне нравится. Все в ней нравится.

— Все хорошо? — спрашиваю обеспокоенно.

— Да, привязался вот. Я ничего не делала плохого, просто танцевала.

— Я знаю. Не бойся, я присматриваю.

— Больше не хочу танцевать.

— Предлагаю еще выпить и отправиться домой.

Она кивает. Продолжает обнимать меня, когда мы возвращаемся к барной стойке. Я забираюсь обратно на стул, и она устраивается у меня на коленях. Все время обнимает, ластится. Мы с Максом травим байки с учебы, и она звонко смеется.

Она так естественно и органично вписывается вот в эту среду — красивая, яркая. Вокруг толпа расслабленных молодых людей. Веселье, смех. Я здесь, конечно, чужой. Да и не пью обычно, это сегодня у меня выходной. Зимний сезон травматологов в этом году особенно насыщенный, кругом гололед, люди падают. К концу января я тупо устал и позволил нам отрыв. С трезвой же головой в подобных заведениях находиться дольше получаса невыносимо.

— Я хочу тебя, — шепчет Полина мне на ухо.

Музыка звучит громко, и Полю не слышит никто, кроме меня, но пульс все равно разгоняется — мы говорим о сексе, когда вокруг толпа людей.

Прижимаю ее к себе крепче, незаметно провожу ладонью по груди. Она это чувствует и устраивается поудобнее на моих коленях, слегка при этом поёрзав. Внутри столько любви к ней и обожания, что я готов убить любого, кто ее обидит.

— Я хочу тебя, — снова шепчет Полина. — Поехали домой, трахнешь меня. Я хочу сзади и сильно. Илюш, я хочу сильно. — Она касается языком мочки моего уха. Влажно ее облизывает.

Знаю, что за нами наблюдают, тот же Макс сидит в полуметре. А я не люблю открытой демонстрации чувств. На мой вкус — это пошло. Но моя жена — девятнадцатилетняя девочка, импульсивная и в моменте пьяненькая.

Мы едва сдерживаемся, пока едем в такси. Всю дорогу обнимаемся и целуемся. Когда заваливаемся в квартиру, пульс не просто ускоренный — он бешеный.

На ходу скидываем верхнюю одежду, спешим в спальню. Толкаю Полину на кровать, стягиваю с нее колготки вместе с трусами. Она хохочет в голос, раздвигая ножки. И я кидаюсь на нее. Задираю платье и зацеловываю живот. Обвожу языком пуп. Жадно ласкаю ниже. Припадаю к клитору, облизываю и посасываю нежную кожу. Она уже такая влажная, что хоть прям щас бери и трахай. Но я обожаю ее целовать везде. Полина ерошит мои короткие волосы, прижимает мое лицо к себе. Жарко стонет.

— Да, да, боже, Илья. Вот так еще! О нет, я сейчас просто умру. Я просто умру сейчас!

От вкуса и запаха — дурею. От ее стонов и вовсе голову сносит. Мы вместе живем чуть больше года, а я все поверить не могу, что эта девушка моя. Что меня выбрала. Полина крутится — знаю, что она хочет жестко, но я просто не могу остановиться. И лишь когда понимаю, что она кончает, отрываюсь от ее промежности.

Полина сворачивается клубочком и постанывает. Я быстро тянусь за презервативом. Пальцы покалывает от нетерпения. Она там такая мокрая, горячая, жаждущая. Я безумно хочу ее наживую. Сейчас мне кажется, что, трахнув ее вот так, без резины, можно и умереть со спокойной душой. Но это как в операционной, мало ли чего хочется. Есть правила. Ей только девятнадцать.

— Как ты хочешь? Поленька?

Она встает на четвереньки и прогибается в спине, демонстрируя идеальную попку. Осыпаю ее поцелуями и поднимаюсь на коленях. Направляю член и замираю.

Она заманчиво крутит бедрами, которые я ощутимо поглаживаю. Шлепаю. Полина сама насаживается на мой член и начинает осторожно двигаться, постанывая. Я не шевелюсь.

Она насаживается глубже и замирает. Тогда я, на кураже и тоже под алкоголем, совершаю резкий толчок. Она ахает. Утыкается лицом в подушку.

— Нравится?

— Да…

Совершаю еще один толчок. Полина стискивает пальцами простыню. Я обхватываю ее бедра крепче и начинаю двигаться. И она стонет. Так страстно и искренне, что внутри меня все полыхает.

Я трахаю ее, пока она снова не кончает, на этот раз ярко и долго. Чувствую ее бесконечные спазмы.

— Капец, какая ты горячая. Просто капец мне.

Вытаскиваю член, сдергиваю хренов презерватив. Полина поворачивается ко мне, и я кончаю на ее грудь, живот. Она вся розовая, возбужденная. Меня от удовольствия разрывает на части. Какое-то первобытное и дикое в голове: моя-моя-моя. Полина кидается на меня, обнимает руками и ногами. Мы снова жадно целуемся, заваливаясь на кровать, и катаемся, пропитываясь друг другом.

— Боже, как я тебя люблю. Как я люблю тебя, Илюш. Мой единственный, мой навсегда, — шепчет она словно в дурмане. Все еще дрожит от оргазмов и трется об меня у клитором, продлевая наслаждение. Это безумно приятно.

— Я тебя люблю, Поленька. Моя девочка. Моя жена, — тоже шепчу ей в губы, а потом снова ласкаю ее язык, облизываю. Как можно быть такой вкусной везде? Прижимаю ее к самому сердцу.

— У нас вся жизнь впереди, да?

— Да. Я люблю тебя больше жизни. Больше всего на свете.

— После своей работы, — шутит она, расслабленно улыбаясь. — Но меня устраивает почетное второе место. Даже не сомневайся.

Я смеюсь. Опоздание на свадьбу она мне никогда не забудет.

Открываю глаза и смотрю в потолок. Утренний стояк болезненный после таких снов, я опять провалился в