Единственные - Ольга Вечная

Отодвигает мешающий крестик в сторону. Обхватывает руками грудь, стискивает соски. Я замираю, расслабившись, и он тянет за твердые горошины. Я не сдерживаю громкий стон.

— Мне просто нужна разрядка!

— Ага. — Илья вообще не слишком многословен, а уж когда у него стоит, так тем более.

— Просто секс, — заявляю ему.

Он уже пять раз предлагал мне остаться у него. Взять Газировку с собой и постелить ей в кухне, а самой провести ночь в объятиях бывшего мужа. Но к тому, чтобы утром толкаться попами на кухне с Аней, я все еще морально не готова.

— Снимай уже трусы, — соображает он длинную фразу и шлепает меня по ягодице.

Я быстро слезаю, раздеваюсь. Илья тоже спускает штаны, едва успевает натянуть защиту, как я снова прыгаю ему на колени.

Он тоже уставший, еще и с собакой гулял. Поэтому решаю, что сегодня буду сверху.

— Да-да-да, — сбивчиво шепчу ему в приоткрытые губы, когда он входит в меня на всю длину. — Невероятный у тебя член. Просто потрясающий!

— Ага.

Его ладони обхватывают мои бедра, и я начинаю двигаться. Торопливо дышу от удовольствия, от бешеной похоти и страсти. Однажды у нас будет нежный секс. Обязательно! В тот день мы не будем никуда спешить и падать на ходу от дикой усталости. Илья просто ляжет сверху, я просто обниму его.

А сейчас…

Гонка за оргазмами. Ему надо поспешить, чтобы отпустить няню и искупать сына, а мне просто пораньше лечь, чтобы утром быть рядом с ним и помогать в полную силу.

Он чувствует мой оргазм, сжимает в объятиях и начинает двигаться сам. Резче. Быстрее. А мне только этого и надо! Чтобы расслабиться, отдаться. Забыться и прочувствовать каждую секунду пронзительного удовольствия! Я просто обнимаю его за шею, сцеловываю капельки пота с виска, сгорая от наслаждения в твердых сильных руках.

Наконец он останавливается и просто часто дышит. Наклоняюсь и нахожу его губы.

— Обожаю сидеть у тебя на коленях, — мурлычу я.

На самом деле я обожаю тебя.

— Ага.

И мы снова улыбаемся. Вяло, но искренне.

Безумные дни. Мы мало разговариваем, не так часто видимся наедине, как хотелось бы, но при этом хорошо на душе. Легко, что ли? Я просто знаю, что он есть и он рядом. Руку можно протянуть и дотронуться. На шаг подойти и втянуть в себя аромат его туалетной воды, смешанный с запахом кожи. Предвкушать, что смогу обнять его после работы. Спросить что-то, пошутить, улыбнуться… Это так много, оказывается. Просто знать, что он живет в том же городе.

— Блин, как я поеду в отпуск? Я же буду скучать вот поэтому, — говорю растерянно.

— Откажись, — отвечает Илья. — Отмени все. Зачем тебе куда-то ехать без меня? Признай уже, что у нас роман. С перспективами, — добавляет, нахально улыбаясь.

Я теряюсь:

— Не знаю… надо подумать. Нина дни считает, мы забронировали крутой отель за полгода. Все включено.

— У меня невероятный член. Не забыла?

— Илья! Забудешь тут, когда он все еще во мне, — пьяно улыбаюсь я.

А потом представляю, что две недели буду без него.

И начинаю грустить заранее. Цепочка мыслей приводит к неожиданным размышлениям. Он ведь тоже будет без меня. Без поддержки.

— Илья, как твои руки? — спрашиваю вдруг.

— Что? — не понимает он, хмурится. Слегка приподнимает меня и просовывает руку между нами, чтобы придержать презерватив и безопасно выйти из моего тела.

— В ту ночь, когда на Веру напал пьяный в приемке, я видела у тебя в кабинете пачку от обезболивающих. Подумала. Они не твои? Ты недавно рассказывал в сестринской, как восстанавливался после второй операции. У тебя столько месяцев на это ушло почти год! И я подумала… вдруг… а спросить неудобно. Я никому не говорила, даже Вере.

— Все нормально, — смягчается он. — Иногда руки действительно болят, но больше реагируют на погоду, когда она резко меняется, или из-за морозов. Увидел, что по прогнозу стабильная плюсовая температура, и выбросил пачку. Ты ведь помнишь, что я не храню дома лекарства.

— Помню. Только экстренный чемоданчик, — улыбаюсь, погладив его короткие волосы. — Значит, в остальное время пальцы тебя не подводят?

— Нет, — отвечает он коротко. Потом аккуратно пересаживает меня на кровать и начинает одеваться.

— Я рада. Правда, — говорю искренне.

— Но про обезболивающие лучше никому не рассказывай, — роняет он. — Я поеду.

— В душ не пойдешь?

— Дома уже. Не успеваю ни фига.

— Ладно.

Я быстро натягиваю стринги и майку и отправляюсь провожать его в коридор.

— Не стыдно тебе приезжать в дом к одной женщине, когда пахнешь другой? — решаю пошутить напоследок.

Илья поднимает на меня взгляд и снова хмурится. Вижу между его бровей складку и замираю, пожалев о своих словах, но уже поздно — за хвост их не схватишь, обратно не засунешь. Я произнесла, он услышал. Илья никогда на меня не злился и не ругался, и я не ожидала увидеть его недовольство сейчас, после быстрого, но горячего секса. Он взрослый мужчина, статусный, я… мне тяжело противостоять его критике.

— Не шути так, пожалуйста, — произносит он не резко, но довольно сухо.

И вдруг плакать хочется, хотя я и держусь.

— Очевидно, что я не могу обойтись без няни, и Аня делает для меня очень много. Она сидит с моим сыном, пока я занимаюсь сексом с тобой. Я бы не хотел, чтобы кто-то подкалывал нас с ней по поводу близости. Это неуважительно и по отношению к ней, и по отношению ко мне.

— Нет, я… не в этом смысле. — Саму аж в пот кидает. Неуютно. А еще я впервые ревную его к ней. Адски сильно.

— Она ни разу не сделала ничего, что выходило