Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

к югу до Альп и Пиренеев, и даже заходили в Испанию. Нынешние умеренные области Соединенных Штатов должны были подобным же образом населиться полярными животными и растениями, почти не отличающимися от европейских, так как современные приполярные формы, относительно которых мы предполагаем, что они везде выселялись к югу, замечательно однообразны во всей области.

По мере возвращения тепла арктические формы должны были отступать к северу, близко преследуемые в своем отступлении организмами более умеренных стран. С другой стороны, так как снег таял, начиная с подножия гор, то арктические формы должны были захватывать обнажающиеся и оттаивающие места, постепенно поднимаясь все выше и выше, по мере того как становилось теплее и снег таял все больше, в то время как их собратья подвигались к своему северному местопребыванию. Поэтому, когда стало совсем тепло, вид, населявший перед тем низменности Европы и Северной Америки, должен был оказаться в арктических областях Старого и Нового Света и на отдельных, далеко отстоящих друг от друга горных вершинах.

Отсюда мы можем понять тождество многих растений, находящихся в столь далеко отстоящих точках, как горы Соединенных Штатов и Европы. Отсюда мы можем также понять, почему альпийские растения каждой горной цепи особенно близки к арктическим формам, живущим прямо или почти прямо на север от нее, так как первое выселение при наступлении холода и возвращение с наступлением тепла вообще происходили или прямо на юг, или прямо на север. Например, альпийские растения Шотландии, по замечанию м-ра X. Уотсона, и Пиренеев, по замечанию Рамона, особенно близки к растениям Северной Скандинавии; растения Соединенных Штатов – к лабрадорским, гор Сибири – к растениям арктической области этой страны. Такое объяснение, основанное на совершенно установленном факте бывшего ледникового периода, на мой взгляд, настолько удовлетворительно объясняет современное распространение альпийских и арктических произведений Европы и Америки, что, когда мы находим те же самые виды на отдельных горных вершинах другой страны, мы с бо́льшим или меньшим правом можем без дальнейших доказательств прийти к заключению, что более холодный климат обусловил ранее возможность переселения этих растений через межлежащие низменности, в настоящее время слишком для них теплые.

Так как арктические формы двигались сначала к югу, а потом назад к северу в связи с изменениями климата, то в течение своих продолжительных странствований они не испытывали особой разницы в температуре; а так как они выселялись массой, то и взаимные отношения их не нарушались в значительной степени. На этом основании, согласно с проводимыми в настоящей книге принципами, эти формы не были подвержены большим изменениям. Но что касается альпийских форм, оставшихся изолированными со времени возвращения тепла, сначала у подножия, а позднее на вершинах гор, то их положение было несколько отлично, потому что невероятно, чтобы все арктические виды, оставшиеся на далеко отстоящих друг от друга горных вершинах, с тех пор сохранились здесь; по всей вероятности, они смешались также с древними альпийскими видами, которые должны были существовать на горах до начала ледниковой эпохи, но в течение самого холодного периода времени были вытеснены в равнины; кроме того, они подвергались также до некоторой степени климатическим влияниям. Их взаимные отношения могли поэтому более или менее нарушиться, а вследствие этого они могли измениться и изменились; так, если мы сравним между собой теперешних альпийских животных и растения с разных больших горных кряжей Европы, то найдем, что, хотя многие виды остались совершенно неизмененными, некоторые образовали разновидности, другие существуют в качестве сомнительных форм, или подвидов, и, наконец, некоторые стали близкими, но различными видами, заменяющими друг друга в разных областях.

В предыдущем изложении я допустил, что при начале нашего воображаемого ледникового периода арктические произведения были повсеместно столь же однообразны, как и в настоящее время; но необходимо также допустить, что многие субарктические и немногие формы умеренного климата также были всюду одни и те же, так как некоторые из видов, ныне живущих на низких склонах гор и равнинах Северной Америки и Европы, одни и те же. Поэтому можно спросить, как я объясняю эту степень однообразия субарктических и умеренных форм всего света при начале действительного ледникового периода. В настоящее время произведения субарктической и северной умеренной полосы Старого и Нового Света разделены между собой всем Атлантическим и северною частью Тихого океана. В течение ледникового периода, когда эти обитатели Старого и Нового Света жили еще дальше к югу, нежели теперь, они должны были быть еще совершеннее разделены обширной площадью океана; поэтому можно спросить, каким же образом один и тот же вид мог в это время или ранее проникнуть на оба материка. Я думаю, что объяснение этого лежит в природе климата доледникового периода. В этот новейший плиоценовый период большинство обитателей земного шара было то же, что и теперь; но мы имеем достаточные основания думать, что климат был теплее современного. Исходя из этого, мы можем предположить, что организмы, ныне живущие под 60° широты, в течение плиоценового периода жили севернее, под полярным кругом, т. е. под широтой 66°–67°, а нынешние арктические формы жили тогда на разорванной суше еще ближе к полюсу. Но, рассматривая земной шар, мы видим, что под полярным кругом суша тянется почти непрерывной полосой от Западной Европы через Сибирь до Восточной Америки. А эта непрерывность приполярной суши с вытекающей отсюда свободой для переселений при более благоприятных климатических условиях достаточна, чтобы объяснить допускаемое однообразие субарктических и умеренных форм Старого и Нового Света в период, предшествовавший ледниковой эпохе.

Принимая на основании вышесказанного, что наши материки долгое время сохраняли приблизительно одно и то же относительное положение, хотя их уровень подвергался большим изменениям, я решительно склоняюсь к тому, чтобы расширить высказанный ранее взгляд и допустить, что в продолжение еще более раннего и еще более теплого периода, каков, например, был ранний плиоценовый, большое число одних и тех же растений и животных населяло почти непрерывную приполярную сушу и что эти растения и животные как в Старом, так и в Новом Свете начали постепенно подвигаться к югу, по мере того как климат становился менее теплым, задолго до начала ледникового периода. Я думаю, что в настоящее время мы наблюдаем их потомков, по большей части в измененном состоянии, в центральных частях Европы и Соединенных Штатов. С этой точки зрения мы можем понять родство, при очень малом тождестве, произведений Северной Америки и Европы – родство в высшей степени замечательное, принимая во внимание расстояние между двумя областями и их разделение всем Атлантическим океаном. Далее, мы можем понять и тот замечательный факт, подмеченный несколькими наблюдателями, что произведения Европы и Америки в течение более поздних периодов третичной эпохи были гораздо ближе между собой,