Машина смерти - Джин Мастейн

Поначалу Фредди вел себя оживленно и даже пошло. Он отпускал грязные шуточки по поводу своей неуклюжести при расчленении Рональда Фалькаро и Халеда Дауда:

– После этого Рой понизил меня с мясника до упаковщика, – а еще бесстыже заявил Арти:

– Надо бы трахнуть эту сучку Мэрилин.

Идея пофлиртовать с ней изначально была провальной, но он все же пытался.

– Ох, Фредди, – отвечала Мэрилин с поразительным терпением. – Ты не в моем вкусе, и ты ведь женат!

Агенты угощали Фредди и его семью ужинами, организовывали для них походы в кинотеатры, музеи и прочие интересные места. Они старались выбирать мероприятия, которые могли бы пойти на пользу его шестнадцатилетней дочери и одиннадцатилетнему сыну, которого, как и сына от первого брака Фредди, назвали Фредди-младшим. После нескольких дней такого времяпрепровождения Фредди впал в глубокую депрессию и перестал разговаривать. Только задним числом Арти и Мэрилин поняли почему: Фредди провел бо́льшую часть своей жизни в неблагополучной среде, а теперь начинал осознавать, насколько он отличается от нормальных людей. Культурно насыщенные поездки заставляли его чувствовать себя неполноценным, социальным неудачником. Кэрол Диноме сказала Мэрилин, что их детям запрещалось иметь книги в доме, потому что если Фредди не умеет читать, то и они не должны были этого уметь.

В последний вечер каникул, перед возвращением Фредди в тюрьму, жена Арти, Ингер, собрала всех на прощальный ужин. Фредди только сидел и смотрел в потолок.

– Фредди мог бы быть приятным, если бы захотел, он не такой уж плохой парень, – сказала Ингер мужу, – но он психует. На вашем месте я бы волновалась за него.

В конце марта при решающей поддержке своего влиятельного нового начальника Рудольфа Джулиани (который потянул за нужные рычаги в Вашингтоне) Уолтер выиграл битву за территорию с Восточным округом. Он получил разрешение включить Пола в свое дело.

Встревоженный арестом Нино, Пол отправил нью-йоркского адвоката макиавеллиевской[134] школы Роя Кона – вундеркинда, охотившегося за коммунистами во время слушаний в сенате по делу армии и Маккарти в начале 1950-х годов[135], – рассказать Уолтеру и Джулиани, каким замечательным продавцом мяса является Пол.

– Вы действительно верите, что такой человек, как мистер Кастеллано, замешан в угоне автомобилей? – вопросил Кон.

Джозефу Коффи, присутствовавшему на встрече в качестве начальника отдела по расследованию убийств, связанных с организованной преступностью, от Управления полиции Нью-Йорка, захотелось выбросить Кона в окно, но государственные юристы вежливо выслушали его, позволив тому отработать свой гонорар, однако не сообщив ему ничего полезного или утешительного в отношении Пола.

Вскоре присяжные Уолтера проголосовали за обвинительное заключение по семидесяти восьми пунктам в рамках РИКО против Пола, Нино и двадцати двух членов банды и их подельников, а иногда и их сообщников, вроде помощника юриста Джуди Мэй Хейлмен. За то, что она была своим человеком Нино в составе коллегии присяжных по делу Эпполито, симпатичной Джуди с невинными глазами, а также ее мужу и свекру пришлось предстать перед судом вместе с несколькими самыми известными убийцами в истории преступности Соединенных Штатов. Поскольку многие жертвы так и не были найдены, а улики по другим убийствам не соответствовали требованиям закона, в обвинительном заключении говорилось только о двадцати пяти убийствах. Тем не менее это было самое большое количество обвинений, когда-либо предъявленных в федеральном деле.

В рамках мирного договора в войне за территорию Уолтер не включил в обвинительное заключение Джона Готти. Расследуя дело ростовщика Сола Хейлмена, оперативная группа наткнулась на преступления, за которые Готти надо было прижать, но Восточный округ хотел заполучить Готти еще для одного дела, находившегося в разработке, поэтому Уолтер бросил своим соперникам-прокурорам сравнительно небольшую кость.

Обвинительное заключение Уолтера держалось в тайне до 30 марта, когда оперативная группа арестовала Пола, которому, в отличие от остальных, разрешили сдаться властям в манхэттенском офисе его судебного адвоката Джеймса Ля Россы – адвоката Нино в деле Эпполито.

Агенты и детективы были против особого режима для Пола. Они хотели арестовать его на улице, как и остальных, потому что неожиданный арест часто приносил новые данные: номер телефона в бумажнике, блокнот в кармане пиджака, – но Джулиани и Уолтер решили позволить преемнику Карло Гамбино сохранить достоинство, организовав постановочный арест по обоюдному согласию.

Члены оперативной группы собрались заранее и выбрали того, кто произнесет волшебные слова: «Вы арестованы», – им стал Кенни Маккейб. На двух машинах Кенни и семь других членов команды сопроводили Пола в «зоомагазин Уолли». Пол, в отличие от Нино, с самого начала был учтив и, казалось, расслаблен, но его невысказанное послание Уолтеру оставалось все тем же: «Идите лесом».

Когда Пола в наручниках вели в ФБР – Кенни слева, Джозеф Коффи справа, другие члены оперативной группы позади, – Коффи случайно вспомнил, как однажды встретил Карло Гамбино.

– Он был настоящим джентльменом, – добавил Кенни.

Пол повернулся и бросил на Кенни обиженный взгляд, как будто обеспокоенный тем, что Кенни считает, будто он недотягивает до Карло, своего покойного двоюродного брата и зятя[136].

– Что? А я, значит, не джентльмен?

– Я этого не говорил, – дипломатично ответил Кенни.

Позже в тот же день новый государственный прокурор по Южному округу Рудольф Джулиани выступил на пресс-конференции и объявил о предъявлении обвинения. Никогда ранее правительство не выдвигало обвинение сразу стольким членам организованного преступного сообщества. Джулиани назвал это «самой важной главой» в истории войны федерального правительства с мафией, а опытные репортеры с интересом отметили, что, прежде чем упомянуть ФБР и другие федеральные агентства, Джулиани похвалил Управление полиции Нью-Йорка.

Эта история попала в национальные новостные программы и заняла главное место в вечерних выпусках новостей на разных каналах. Отставной сотрудник отдела по борьбе с автопреступлениями Джон Мерфи смотрел их с молчаливым удовлетворением. Уолтер пригласил его на пресс-конференцию, но Мерфи все еще был слишком слаб после сердечных приступов, чтобы выдержать такой стресс.

– У нас ведь все получилось, правда, Уолтер?

– Получилось, но это еще не конец.

Среди подозреваемых, которым в итоге предъявили обвинительное заключение, был Генри Борелли, когда-то хороший друг Доминика Монтильо. Его привезли из тюрьмы в офис Уолтера, где он не прочел, а прорычал свой послужной список. Так получилось, что в одном из тюремных документов он узнал, что за его переводом из лагеря в Пенсильвании в тюрьму строгого режима в Арканзасе стояли Кенни и Арти.

– Я знаю, это были вы, ребята, – сказал он, вперив в них ледяной взгляд.

Кенни