Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - Александр Николаевич Боханов

спокойно всё. Ничего, не бойтесь слухов. Господь охраняет. Вечером была служба. 25‑го утром в 8 часов, нам пришлось петь неожиданно, совсем не спевшись с диаконом. К счастью, служба хорошо прошла Знаем обедницу, не такая трудная; нот у Нас опять не было, но Бог помог. Днём немного сидела на балконе, мало снега, много читала.

№ 75

А.В. Сыробоярскому

Тобольск, 30 марта (12 апреля) 1918 г.

Много страшного творится кругом, описывать неудобно. Между прочим, из Москвы приказ: из Корниловского дома всю Свиту перевезти в губернаторский дом … никого не впускать. Оттого, может быть, иным способом больше нельзя будет писать. На внутреннем подъезде они спешат комнату делать, (перегородка в досках)[1027]. Говорят, что может всех перевезут на гору – лучше охранять можно… Как на Страстной будет?

Пора кончать. Дух бодр, хотя много волнений кругом и предположений, но душа не тронута. Горячий привет от всех. Благослови и сохрани Вас Господь и Святая Богородица. Благословляю Вас.

Старая Ваша Сестра.

Укоряемы – благословляйте, гонимы – терпите, хулимы – утешайтесь, злословимы – радуйтесь. Вот наш путь с тобой и претерпевший до конца спасётся (Слова Святого Серафима Саровского). Христос с Вами…

№ 76

А.А. Вырубовой-Танеевой

6 (19) апреля 1918 г.

Милая, дорогая, родная Моя, горячо тебя благодарю за всё, за всё – и всех за все. Несказанно тронуты дорогим вниманием и любовью. Передай самое сердечное спасибо. Но не стоит так баловать: вам трудно во всех отношениях, а у Нас нет лишений, правда. Воздух чудный эти дни, есть можно, и богаты в сравнении с вами.

Вчера дети уже одевали милые блузочки, шляпы очень полезны, так как их не было в таком роде; розовая кофта слишком красива для Старушки, шляпа хороша для седых волос. Сколько вещей! И книги. Конечно, уже начала «Невидимую брань» и нашла чудные места. И всё другое; за всё спасибо большое, большое. И за тужурку и штаны – Он (Государь) так тронут. Духи – сладость. От кого чудный старый образ Благовещенья? Так счастливы иметь последние вещи, яички, получили сегодня – понемногу. Анне Ивановне[1028], Э.Н., отцу Досифею – горячее спасибо. Каждый день – новый сюрприз. А Нам ничего не достаёт, кроме муки и маленьких яичек, которые заказала, но не у твоего Денисова, так как он вечно пьян. Тронута, благодарю за ноты дорогого папá. Понемногу постараюсь всем писать, если можно. Анастасия тебе напишет, как опять по-старому, прошлогоднему живём.

Теперь отрезаны от Юга. Как раз ещё на днях получили письмо от Зиночки (Толстой), Риты, А. Покровской из Одессы. Ужас, что они там пережили, но Бог их спас. Николай Дмитриевич тоже там был и Родионов там. С.С.[1029], вероятно, во Франции был. Боже, что Лили должна пережить в деревне, окружённая врагом, с бабушкой-старушкой и нашим крестником?! Больная М. Барятинская[1030] в стороне, в Ялте, потому что заступаются татары. Мать Нади Коцебу (Графиня Толстая) тоже там; за то, что не хотела свои ожерелья отдать, на год её посадили, но, может быть, отпустят, так как больна.

Байба[1031] с детьми и матерью живут наверху у себя, внизу солдаты. У Мерики[1032] родился осенью сын в Кисловодске. Там – вертеп, легкомысленная, весёлая жизнь. К.А. с мужем, детьми и матерью живут со всеми в Дюльбере из-за охраны[1033]. О.[1034] в Хараксе[1035], маленьком домике, если остались бы в Ай-Тодоре, пришлось бы платить за комнаты. Кажется, вам все известия дала.

О брате ничего не знаю. Где Александр Павлович (Саблин)? Е.С. (Боткин) получил от Гординского[1036] письмо; у брата в Нижегородской губернии в лесопилке работает там, в отставке, без денег; невеста его бросила, деньги – 8000 рублей, которые после крушения получил отец, невеста потребовала за покупку дома, так что он всё потерял. Хочу ему писать. От раненого офицера ответа не получила.

Боже, что немцы делают? Наводят порядок в городах, но всё берут; голод будет хуже, – весь хлеб в их руках. Когда говорят, что для пользы пришли, то это только лицемерие, и бывших солдат берут. Уголь, семена, всё! Теперь они в Биорке!![1037] Турки в Батуме. Немцы в Полтавской губернии, близко от Курска. Как ползучий, всё съедающий рак.

Кто дядя Гриша; Я думала – муж Марии Алексеевны Лашкарёвой, но если он теперь жених, то это не он, – ничего не поняла. От Зины (Манштет) тоже нет письма. О.В. (Лохтину) нежно целую, благодарю и прошу молитв. «Sunbeam»[1038] уже неделю болен в постели[1039]. Когда тебе писала, был здоров. От кашля, если что-нибудь тяжелое поднять, внутри кровоизлияние, страшно страдал. Теперь лучше, но плохо спит, и боли, хотя гораздо меньше, не прошли.

Могла бы часами писать, надеемся не уехать далеко.

Вчера, наконец, начал немного есть. Очень похудел, первые дни напоминали Спалу[1040], помнишь. Господь милостив, Владимир Николаевич (Деревенко) доволен, может немного двигаться, спина болит и устал на ней лежать, кости болят. Сижу целый день у Него, обыкновенно держу ногу, так что Я стала похожа на тень. Конечно, Пасху придётся дома встретить; Ему легче будет, что вместе. Святой Иоанн (Тобольский) помогает – хочу надеяться, что скорее пройдёт, чем обыкновенно. Всю зиму всё было хорошо, но, наверное, так и надо. Неделю не выхожу, так как на балконе «нельзя», а лестницу избегаю.

Жаль Мне, что сердце у тебя не хорошо, но понятно. Вовремя скажи, куда переедешь. Наших всех 1 мая из Царского в Петроград выгоняют. Посылаю Моему старику Лио (камердинеру) посылку. Бедное Царское Село, что значит на военном положении, несчастные люди. Кто будет теперь охранять комнаты? А твой лазарет?

Твой крестный путь принесёт тебе небесные награды, родная, там будешь по воздуху ходить, окружённая розами и лилиями. Душа выросла, – то, что раньше стоило тебе один день мучения, теперь год терпишь и силы не ослабели. Через крест к славе, все слёзы тобою пролитые, блестят как алмазы на ризе Божией Матери; ничего не теряется, хорошее и плохое, всё написано в книге жизни каждого; за все мученья и испытания Бог тебя особенно благословит и наградит. «Кто душу свою положит за друзей своих».

Да, Моя маленькая мученица, это всё в пользу тебе. Бог попустил эту страшную ругань, клевету, мучения – физические и моральные, которые ты перенесла. Мы никогда не можем отблагодарить за всё – лишь в молитвах, чтобы Он и