Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - Александр Николаевич Боханов

Если опять увидите дорогого графа Келлера, скажите ему, что его бывший Шеф шлёт ему сердечный привет (и ей тоже), и еще скажите, что Она всегда за него молится. Очень хотела бы знать, имеет ли он известия от своего старшего сына. Родионов вместе с братом в Киеве[1010]. Слышала, что Горяинов с женой в Гаграх а теперь, как говорят, в Ростове. Беспокоюсь о них, всю прошлую неделю Меня это почему-то волновало.

Сегодня 20 градусов мороза, на солнце греет и у нас уже были настоящие весенние дни. Крестная (Государыня) занимается теперь хозяйством, ведёт книги и счета – много работы, стала настоящей хозяйкой. Все здоровы – только несколько раз была простужена и ноги болели, хотя и не слишком сильно, но всё же не могла ходить. Дети все выздоровели. Мари сильно похудела, а четвёртая (Анастасия Николаевна) – полная и ещё маленькая. Татьяна, как всегда, всем и везде помогает; Ольга с ленцой, но душой Они все как один человек. Они Вас нежно целуют. Он (Государь) шлет сердечный привет. Они уже загорели, много работают, пилят и колют дрова, а то у Нас их не было бы. На дворе полно дерева, так что нам хватит.

Нам всё ещё не разрешают ходить в церковь. Мать А.В. (Сыробоярского) очень огорчена, что Вы не зашли её повидать. Она живёт с родственниками Вашей матери. Именье у них отобрали. Сын вернулся; выглядит он, как и все они, бледным и несчастным. Они, бедные, не могут больше держать М.С. (Сыробоярскую) и, наверное, скоро им придется выехать из дома. Она почти никогда не получает писем от сына; он тоже жалуется, поэтому Я переписываю то, что они пишут Мне и пересылаю им.

Он (А.В. Сыробоярский) очень беспокоится, что не имеет от Вас вестей, хотя сам Вам писал. Он едет в Японию учиться английскому языку, выучил больше 900 слов в десять дней и, конечно, переутомился и чувствует себя плохо. В декабре ему делали операцию во Владивостоке. Рита (Хитрово) пишет, что Николай Яковлевич[1011] в Симферополе вместе со своим другом, братом Маленького М.[1012] Их близкий друг был там убит, Мы его очень любили, он был одним из наших раненых.

Пишу Вам только то, о чём не боюсь писать, так как сейчас никогда не знаешь, в чьи руки может попасть письмо. Мы надеемся говеть на будущей неделе, если позволят. Я уже с нетерпением жду чудные богослужения – так хочется помолиться в церкви. Вспоминаю нашу церковь и Мой маленький, похожий на келью, уголок около алтаря.

Природа так красива, все блестит и сияет. Дети поют в соседней комнате. Уроков нет, так как сегодня пятница Масленой недели. Я мысленно переживаю, день за днём, и думаю о тех, кого Я видела в последний раз. Всё время была здорова, но последнюю неделю сердце шалит, и чувствую Себя неважно, но это пустяки. Мы не можем жаловаться, у нас всё есть, живём Мы хорошо, благодаря трогательной доброте жителей, которые тайком посылают Нам хлеб, рыбу, пироги и т. д.

Не беспокойтесь о Нас, душка, нежно любимая. Вам всем плохо и Родине!!! Это больнее всего и сердце сжимается от боли – что в один год наделали. Господь допустил – значит, так и надо, чтобы поняли и глаза открыли на обман и ложь. Не могу спокойно газеты читать или эти бессмысленные телеграммы. А немец перед дверью!!! К. (Вырубова) и все смотрят на брата[1013] как на спасителя – Боже, до того дошли, что ждут врага, чтобы избавить их от внутреннего врага. И кто во главе послан? Брат Тети Бэби. Понимаете! Хотели мило поступить, чтобы было бы менее больно и обидно, наверное, но для Неё – это гораздо хуже, такая невыносимая боль – вообще, всё больно, все чувства затоптаны ногами – так и… полезно – душа должна расти и возвыситься над всем другим; ранено то, что в Нас есть самого дорогого и нежного – разве не так?

Вот мы и должны понять, что Бог выше всего и что Он хочет через наши страдания приблизить нас к Себе. Любите Его больше и крепче, чем всех и вся. Но Моя Родина – Боже Мой, как Я её люблю всем Моим существом, и её страдания причиняют Мне настоящую физическую боль. И кто заставляет ее (Родину) страдать, кто проливает кровь? Её собственные сыновья. Боже Мой, какой это невероятный ужас. А кто враг? Жестокий немец и для Тети Бэби хуже всего то, что он отбирает всё, как во времена Царя Алексея Михайловича. Но Я уверена, что это так не останется, помощь придёт свыше, народ бессилен, но с помощью Божией всё возможно, и Он покажет Свою силу, мудрость и всепрощение и любовь – только надо верить, ждать и молиться.

Это письмо Вы, наверное, получите в день нашей разлуки (год тому назад), он кажется таким близким и, вместе с этим, будто бы с тех пор прошли целые века.

Мы здесь уже семь месяцев. Изу видим только из окон, а Маделен тоже. Говорят, что они здесь три или четыре месяца. Должна отправлять это письмо.

Нежно целую Вас и Тити, Христос с Вами, Мои дорогие. Привет Вашей матери и бабушке. Дети целуют и просят передать привет, Он (Государь) шлёт наилучшие пожелания.

Ваша старая Крестная.

№ 66

А.А. Вырубовой-Танеевой

Тобольск, 3‑го (16) марта 1918 г.

Милая, дорогая «сестра Серафима»!

Много о тебе любовью думаю и молитвенно вспоминаю. Знаю твое большое новое горе. Говорят, что почта идёт, попробую писать. Спасибо душевное за длинное письмо и за всё, за всё…

Хорошо живём. Здесь всё достать можно, хотя иногда немного трудно, – ни в чём не нуждаемся. Божий свет прекрасен, солнце светит, за облаками у вас, а у Нас ярко и греет. В комнатах холодно, так что все наши пальцы похожи на Ваши зимой в маленьком домике[1014].

Такой кошмар, что немцы должны спасти всех и порядок наводить. Что может быть хуже и более унизительно, чем это? Принимаем порядок из одной руки, пока другой они всё отнимают. Боже, спаси и помоги России! Один позор и ужас. Богу угодно эти оскорбления России перенести; но вот это Меня убивает, что именно немцы – не в боях