Избранное - Кира Алиевна Измайлова

— Когда она успела?

— Билли? — в один голос спросили взрослые, а потом Эйприл пояснила:

— Билли — это наш ломовой жеребец, клайсдейл. Бьянка ему где-то чуть повыше колена будет.

— Я вам запрещаю водить ребенка на ферму! — яростно выдохнул Люциус, переварив это заявление. — Сами отправляйтесь куда угодно в свой выходной, но Драко с собой брать не смейте!

— Хорошо, в следующий раз ровно в пять утра я сдам его вам с рук на руки, — покладисто ответила девушка. — Годится?

— А если бы конь его затоптал?! — невпопад ответил мужчина.

— Не затоптал бы, пап, — радостно сказал Драко, — он добрый! Только очень большой. У него спина, как диван! А я ему морковку дал…

— Дивану? — поддела Эйприл.

— Билли! Нет, Эйп, он же правда добрый… Твои Сильвер и Буран на меня даже не смотрят, а Билли сразу стал нюхать…

— Он просто обжора и лакомка, — приземлила его девушка. — Но добрый, да. Пока другого жеребца рядом нет.

— А меня вообще кто-то слушает? — кротко спросил Люциус.

— Нет! — в один голос ответили они и спаслись бегством…

К вечеру, правда, Люциус чуточку отошел и даже милостиво помог наряжать елку — громадное дерево под самый потолок высотой. Там, где до ветвей не доставал уже ни он со своим немалым ростом, ни Драко, подсаженный на плечи отцу, приходилось задействовать волшебство, и в этом уже было что-то праздничное: хрупкие шары и снежинки взмывали в воздух, чтобы осесть на пушистых еловых лапах, начинали едва заметно светиться, мерцать и переливаться… Драко в полном восторге носился вокруг елки, а после ужина безо всяких пререканий отправился в постель и моментально отключился, так что Эйприл ничто не мешало удрать в другую комнату.

— Только не нужно этого, — было первыми словами Люциуса.

— Этого — это чего? — с интересом спросила девушка.

— Неуклюжих извинений и попыток заслужить прощение известным способом.

— Я, признаюсь, даже и не думала извиняться, — сообщила Эйприл, — равно как и заслуживать прощение.

— Так что же вы…

— А что, простое желание забраться к кому-то в койку за повод для ночного визита уже не считается? — нарочито грубо спросила она. — И хватит строить из себя обиженного, Драко огорчается!

— А я, полагаете, не огорчился, не застав в доме ни единой живой души, не считая домовиков и собаки?

— Нечего дрыхнуть допоздна. Мы в девятом часу утра ушли, вы могли бы уже и продрать глаза, — ядовито сказала Эйприл, — раз уж даже Драко на это способен. Кто-то, помнится, обещал вытаскивать пацана из теплой постельки ни свет ни заря и гонять его в хвост и в гриву… Только что-то я этого не замечаю! Папаша у нас сам любит поспать до обеда, а?..

— Конечно, если человека так заездить, то он и до вечера проспит! — фыркнул, не удержав суровой мины, Люциус.

— Сэр! — произнесла девушка потрясенно. — Я, конечно, знаю, что мужчины в большинстве своем нытики и неженки, но чтобы до такой степени?! Заездили его, коня здоровенного… Вы уж простите, если что не то спрошу, но к супруге в спальню вы что, раз в месяц наведывались?

— Не ваше дело, — коротко ответил он и отвернулся.

— Ясно, — Эйприл встала: эти жутковатые морозные нотки в тоне Люциуса она успела изучить и понимала, что лезть к нему, если он в таком настроении, не стоит. — Извините, это действительно меня не касается. Спокойной ночи, сэр.

Она успела дойти до двери, когда он поймал ее за плечо, развернул и буквально впечатал в стену своим весом.

— А вот провоцировать меня не нужно, мисс… — негромко произнес Люциус.

— Зачем вас провоцировать, если вы и так неадекватны? — спокойно спросила Эйприл.

Ей, еще в подростковом возрасте пережившей и групповуху, и многое другое, страшно не было: она понимала — Малфой отдает себе отчет в том, что делает, и даже если он захочет причинить ей боль, то сделает это абсолютно осознанно… а вероятнее всего, вообще ничего не сделает, потому что это ниже его достоинства.

Ну вот, так и есть — разжал пальцы, хотел было отстраниться, да она не пустила: свежа была память о недавней ночи, хотелось повторения, и, судя по всему, не одной только Эйприл…

— Вы уж простите меня, если задела, — негромко сказала она, когда ночь пошла на убыль, а спать все еще не хотелось, и так уютно было просто лежать бок о бок, по-школьному держаться за руки, иногда касаться щеки… — Хамка, что с меня взять!

— Нет, — обронил он. — Я уже как-то говорил, что вы умеете бить по больному, вот и в этот раз… Понимаете, мисс, я любил жену и она меня любила, но… Я не знаю, как это объяснить!

— Словами, — хмыкнула Эйприл, машинально поглаживая его плечо. — Вы же совсем молодыми поженились?

— Да. И Нарцисса была из благородной семьи… ну, вы понимаете…

— До свадьбы ни-ни?

— Именно. Я слышал, старшие ее сестры были более… гм… раскованы, но только не она. Младшая дочь, любимая, ее даже наша школа не испортила… — Он невесело усмехнулся. — Ну и я, молодой и глупый. До чего же мне было обидно: я пытаюсь сделать что-то… а не выходит ничего. Чем больше стараюсь, тем становится хуже. Не поверите, я много раз уходил, чтобы она не видела моей слабости…

— В смысле, вам надо было поплакать в сортире? — непосредственно спросила Эйприл. — Или просто не встал?..

— Мисс, я за последние годы редко испытывал искреннее желание кого-то убить, но сейчас близок к этому, как никогда!

— Штаны сперва наденьте, — посоветовала она, — для солидности. Ну так что дальше-то было?

— Ничего не было, — Люциус опустил руку на ее бедро. — Я решил, что теплые дружеские отношения с супругой мне дороже, чем сиюминутное удовольствие, и перестал ее мучить. Я, повторяю, в самом деле любил Нарциссу, а она меня, и сына мы зачать сумели… А для прочего, сами понимаете…

— Ага, для этого есть такие, как я, — вздохнула Эйприл. — Куда ж тут деваться?

— Драко вас любит, — невпопад сказал мужчина.

— А вас смущает то, что какая-то левая деваха с сомнительным прошлым мальчику ближе родного отца?

— Да, — помолчав, произнес он. В полумраке было легче разговаривать, чем на дневном свету, нос к носу. — Я понимаю, почему так вышло, но…

— Вы не переживайте, — сказала девушка, заглянув ему в глаза. — Драко вас любит, только немного побаивается. А вы еще и срываетесь постоянно, он и зажимается… Со мной все ясно: когда ему было