Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

4

.

ВХОД В АВИЗ

Точное происхождение Каталонского атласа до сих пор оспаривается. Чаще всего авторство документа приписывают некоему Абрахаму Крескесу , еврею, проживавшему на Майорке, который, как считается, был родом из Каталонии или Северной Африки. Другие теоретики полагают, что документ является работой широко известной математической и научной "еврейской школы" составления карт на Майорке, в которую входил сын Авраама, Иегуда. Какими бы отрывочными они ни были, даже такие неполные детали, тем не менее, открывают нам целый мир глубоко значимой информации. И действительно, как бы ни было обидно для нас сегодня и для нашей истории, для Африки этой эпохи нет ничего особенного в отсутствии сохранившихся письменных источников из первых рук о документах, подобных этим, или даже о событиях всемирно-исторического значения. Например, от знаменитого "мореплавателя" принца Генриха сохранилось лишь одно личное письмо. Все, что известно о его действиях или предположениях относительно его образа мыслей, в подавляющем большинстве случаев опирается на единственный источник - рассказы португальского королевского летописца и агиографа Гомеша Эанеша де Зурара, который, похоже, взял диктовку о событиях у принца Генриха спустя долгое время после их совершения.

В XIV веке остров Майорка, в то время принадлежавший Арагонской короне, был богатым мультикультурным торговым центром, где миры европейского и африканского Средиземноморья сходились почти как один. Во времена растущей враждебности к евреям Арагон относился к людям этой веры с редким относительным гостеприимством. " С 1247 года Хайме I поощрял [евреев] въезжать в его владения "ради того, чтобы жить и селиться в наших землях", - пишет историк Фелипе Фернандес-Арместо. "Они оставались желанными гостями в полуостровных владениях Арагона на протяжении почти полутора веков. Они находили там убежище от страданий в отдаленных частях арагонского мира, когда их изгоняли из Руссильона или Монпелье, например, в 1307 году". Именно эта открытость постепенно позволила еврейской общине Майорки сыграть важнейшую и малоизвестную роль посредника между двумя соседними континентами, Африкой и Европой. Отчасти это было связано с давними торговыми традициями евреев, а отчасти с тем, что представители их религии, в отличие от христиан, могли свободно путешествовать и даже жить в исламской Северной Африке , часто не будучи обязанными носить специальную одежду, идентифицирующую их по вере.

Евреи в небольшом количестве вели подобную торговлю в Северной Африке с середины XIII века; в то же время Генуя, которая в то время была одной из наиболее ориентированных на внешний мир европейских держав, начала создавать торговые форпосты как там, так и на юге Пиренейского полуострова. По всей вероятности, уже к концу XIV века евреи , возможно, в сопровождении генуэзцев , неоднократно пересекали Сахару, достигая торговых городов западного Сахеля. По словам одного современного историка, " Антонио Мальфанте, генуэзец , путешествовавший в оазис Туат [на территории современного Алжира] в 1447 году, упоминает о "многих евреях, которые ведут здесь хорошую жизнь, поскольку они находятся под защитой нескольких правителей, каждый из которых защищает своих клиентов"". Евреи, проживавшие в таких местах, использовали аккредитивы при торговле на юг за золото с мусульманскими участниками транссахарской караванной торговли, часто обменивая одежду , сотканную их единоверцами из Магриба, на золото, поставляемое западноафриканскими империями, такими как Гана, а позже Мали. бумажной экономикой верыТакие механизмы были частью того, что историк Сахары Гислен Лайдон назвал " ", которую сначала еврейские, а затем мусульманские купцы создали в торговых сетях, охватывавших великую пустыню за несколько столетий до этого.

Уже в двенадцатом веке видение африканского золота заставило генуэзцев с согласия мусульман основать торговые анклавы, которые тогда назывались "факториями", на Сеуте. Этот небольшой марокканский полуостров, выступающий в Средиземное море, был обращен к Иберии, находившейся под властью ислама, на севере и к мусульманской Северной Африке на юге, и являлся важным северным пунктом прибыльной караванной торговли африканским золотом. Именно на фоне растущих знаний об источниках африканских богатств (будь то благодаря расширяющимся мусульманским и еврейским торговым сетям или благодаря растущему мастерству европейцев в составлении карт и навигации) будет разворачиваться ранняя история Португалии и ее ранний поиск заморской империи. Отправной точкой этой экспансии можно с большой долей вероятности считать битву при Алжубарроте в 1385 году, когда войска незаконнорожденного принца Жуана I разгромили войска Кастилии в ходе спора о престолонаследии и утвердили на троне новую императорскую династию Авизов.

Разделенные всего десятью годами, выпуск Каталонского атласа (1375 г.) с его подробностями о богатом, мирском царстве Манса Муса (хотя к тому времени уже умершего, около 1335 г.) и установление ависского правления в Португалии пришлись на критический переходный момент в европейской истории. Вторая половина XIV века будет отмечена двумя грандиозными явлениями, одно из которых получило широкое признание, а другое - гораздо меньшее. Первым из них была Черная смерть, пик которой пришелся на середину века и которая унесла от трети до трех пятых населения Западной Европы. Эта средневековая пандемия привела к острой нехватке рабочей силы, что почти наверняка подогрело интерес Италии и Иберии к приобретению африканских рабов. Затем, незадолго до конца века, наступил драматический кризис платежного баланса, поскольку одновременно сократилась добыча на серебряных рудниках Европы, возможно, из-за нехватки рабочей силы, и поставки сахельского золота. Перебои в поставках золота были связаны с политической нестабильностью в Западном Судане и кризисом преемственности в Мали.

Периодические кризисы платежного баланса, связанные с торговлей через Левант с Востоком, были дестабилизирующим фактором в Европе с древности. Это было связано с тем, что Европа, будучи экономически маргинальной частью медленно формирующейся мировой экономики, имела мало промышленных товаров, чтобы предложить более богатым торговым центрам в Китае, Индийском субконтиненте и Юго-Восточной Азии в обмен на такие высоко ценимые предметы роскоши, как шелк, тонкий хлопок и специи. В четырнадцатом и пятнадцатом веках хроническая нехватка денежных знаков была настолько серьезной, что даже сделала запретным религиозное паломничество, само по себе являющееся огромным расходом запасов драгоценных металлов.

Как писал великий французский историк Фернан Бродель, с момента возникновения Сахельской империи Гана в раннем Высоком Средневековье золото, добываемое в Африке, стало для Европы провидческим решением этих досадных проблем: " С XIII века Магриб , очевидно, играл роль золотой жилы, без которой торговля в Средиземноморье и в богатом и могущественном Леванте остановилась бы или, по крайней мере, оказалась бы под угрозой".

В период с 1340-х по 1370-е годы, во время