Барон Дубов 8 - Михаил Капелькин

Их было слишком много. И раз они пропустили перед этим богатый караван, то стерегли кого-то другого. К несчастью, это оказались Билибины. А раз они знали, на кого нападают, то наверняка предусмотрели что-то против Инсектов. И я оказался прав. Сеть, прижавшая нас к земле, подавляла любую магию.

Изначально предполагая такую хитрость, я не сразу вылез из кареты, чтобы присоединиться к наёмникам в обороне. Сперва я подозвал к карете Альфачика и затянул на его шее змеиный пояс. Он не хотел бросать меня и остальных. Рвался в бой. Но усилием воли я заставил Лютоволка подчиниться. Иногда надо проиграть, чтобы победить.

Змеиный пояс скрыл Лютоволка от глаз врага. Он притаился на берегу реки. Поэтому никто о нём и не узнал, и у меня в рукаве остался хороший такой козырь.

«Пора, Альфачик!» — мысленно скомандовал я.

— Р-Р-РА-А-АР-Р-Р!!! — взревел невидимый зверь.

Бандиты, игравшие с ножиком, встрепенулись и попятились, боязливо оглядываясь. В следующий миг между ними ударила молния и раскидала их в разные стороны. Затем я почувствовал на своей шее горячее дыхание Альфачика, и он сорвал с меня сети, откинув их в сторону.

Я мгновенно поднялся и бросился к упавшим бандитам. Двоим перебил глотки ногами, а последнего, бородатого обладателя ножика, схватил за макушку и поднял в воздух. Жёлтая роса немедленно заструилась по его штанам.

— Н-н-не н-н-надо… — стонал он. — Умоляю! Клянусь Аллахом, я не хотел! Меня заставили…

— Вот! — наставительно изрёк я. — Вот это я понимаю! До такого уровня актёрского мастерства мне ещё далеко…

— Ч-что? — изумился Рулон.

Он никогда не узнает, что очень натурально молил о пощаде. Я почти поверил, что его действительно заставили ковырять меня ножом. А потом раздавил его голову, как гнилой орех.

После Альфачик подошёл ко мне и ткнулся мокрым носом в раненое плечо.

— Да полечусь я, полечусь, — отозвался ему.

Сперва только осмотрюсь. Тел было множество. Все наёмники мертвы. Кроме их командира. Пуля пробила ему лёгкое, кровь, пузырясь, выходила из раны, но Геннадий Павлович был ещё жив. Его рука слепо шарила в пыли.

Я подошёл, присел на колено рядом и вложил в неё меч командира. Помог подтащить его к груди. Геннадий Павлович хрипло попросил:

— Убей… Убей их всех.

После чего испустил дух. Я не успел сказать ему, что обязательно перебью всех этих гадов до единого. Они недостойны не только топтать эту землю, но и дышать её воздухом.

И скоро я это исправлю.

* * *

Самым сложным было не сорваться и не начать убивать ублюдков без разбора. Всё-таки в их руках находились мать и дочь Билибины, а это заложники. Сперва нужно их обезопасить. К счастью, я уже знал как.

С Лютоволка я пока снял змеиный пояс. Сам он им управлял не умел, поэтому артефакт по-прежнему скрывал его от меня. А это неудобно, когда зверь выслеживает для тебя врага. А перед этим не забыл обработать раны заживляющими мазями и принял целебное зелье.

У нас было преимущество. Нас считали мёртвыми. Правда, благодаря Альфачику я знал, что нас заметили. Тот вшивый аристократик всё ошивался неподалёку. Судя по всему, видел, что произошло, и сейчас пытался затаиться, чтобы потом присвоить часть моей добычи себе.

Я не стал его трогать. Пригодится как отвлекающий манёвр.

Банда хорошо замела следы. В километре от перевала протекала небольшая река, и после неё след обрывался. Но Лютоволк обладал способностью чуять магическую ауру. Бандиты ею не обладали, как простолюдины (пусть и подготовленные к борьбе с дворянами), зато ею обладали сами аристократы. Герцогиня с дочерью. Ну и этот хлыщ трусливый, что плёлся за нами.

После горной речушки мы углубились в горы, затем оказались в ущелье, которое сужалось всё больше, пока не вывело нас в небольшую долину с чахлыми ёлками. Здесь-то мы и подстерегли пару патрулей, что отправились за Рулоном.

Чтобы нас не заметили раньше времени, я использовал маскирующую мазь. Состав поглощал ману, что протекала по мана-каналам близко к поверхности кожи, и делал меня невидимым. Реально невидимым. Я даже своих рук не видел. Только дрожание воздуха, как над дорогой в жару. Правда, пришлось раздеться догола и спрятать одежду в кольцо. Глупо было мазать мазью меховую жилетку. На меня самого едва хватило одного тюбика. А на Альфачика я нацепил змеиный пояс.

С первым патрулём мы расправились быстро. Альфачик отгрыз голову одному, а я сдёрнул с лошади другого. Упав, он голову об камень разбил. Не то чтобы я не планировал его убить…

А вот со вторым патрулём мы немного прокололись. Лошади — чувствительные животные. Мы оказались с наветренной стороны, и они, учуяв Альфачика, забеспокоились. К тому же всадников было трое, и один успел что-то там вякнуть, чем привлёк внимание банды. Видимо, их логово было уже совсем недалеко.

Правда, нам повезло. Женщина, единственная во всей банде и похожая на мужика больше, чем сами мужики, схватила того аристократа-хлыща, что по-прежнему следил за нами. Прятаться он не особо умел. Ещё и внимание к себе привлёк, когда вскрикнул, увидев женщину. Кажется, её звали Вдова.

Так что, схватив дворянина за волосы, она грубо потащила его через лес, ломая ветки. При этом не заметила ни нас, ни трупы подельников. То, что она была одна, указывало, что численность банды сильно уменьшилась после боя с наёмниками. Отличная новость.

Проследили за ней до самого логова. Им оказалась пещера в скале на краю долины. Снаружи горел небольшой костёр, несколько дозорных патрулировали местность. Ещё несколько человек увлечённо рубились в нарды.

Ну да, после убийства людей и похищения женщин нет ничего лучше хорошей партии в нарды.

Когда Вдова с её пленником исчезли в провале пещеры, дозорные оказали нам радушный приём. Встречая нас, они приветливо хрипели перебитыми глотками и хрустели костями. Мы разобрались с ними примерно за полторы минуты, после чего вошли в пещеру.

Она оказалась большой. Вмещала в себя, наверно, всю банду, все пять десятков человек. Но сейчас в ней находилось не больше дюжины людей. Включая пленников.

Альфачик чуял Билибиных в дальнем конце пещеры в закутке, отделённом от остального пространства занавесками из плотной ткани. Что-то вроде палатки внутри пещеры. И около входа в неё происходила перепалка. Трусливого хлыща пинали, а на