В Московской битве. Записки командарма - Филипп Иванович Голиков

снаряжению частей первого ее эшелона большая часть дивизий могла начать выдвижение на рубеж развертывания для перехода в наступление лишь 4 и 5 декабря. Элементарные расчеты говорили, что приступить к этому надо было бы еще 2 декабря. Протяженность маршрутов для ряда дивизий доходила до 100–115 км. Некоторым пришлось двигаться усиленными маршами до 45–50 км в сутки. При этом надо учесть, что большинство дивизий армии находилось почти в непрерывном движении, начиная со дня выгрузки из вагонов. Сначала они шли в районы временного сосредоточения. Едва собравшись в них, тотчас же двинулись на рубеж развертывания для перехода в наступление.

Марши были очень тяжелыми. К этому времени резко похолодало. Ради скрытности войска шли только по ночам. Морозы достигали 28–35°. Движение сильно затруднялось глубоким снежным покровом и буранами, особенно при пересечении многочисленных оврагов и пойм рек.

По условиям обстановки 10-я армия вступала в сражение с ходу. Делалось это вынужденно – из-за полного отсутствия времени для сколько-нибудь заблаговременной подготовки. Все это было очень сложным, трудным и необычным для всех, начиная с рядового бойца. Впереди – много неясного и неизведанного. К чести командиров и комиссаров дивизий никто не высказал на встрече 4 декабря ни жалоб, ни недоумений, ни сомнений.

В ходе заключительной части совещания мною вновь была подчеркнута важность, особенно в наших условиях, максимума разумной инициативы всех начальников от командира дивизии до командира отделения.

Военный совет и штаб армии были очень обеспокоены организацией управления войсками. Довольно широкий фронт. Каждая дивизия идет по своему направлению вне тактической связи с другими. Одиннадцать дивизий, из них семь в первом эшелоне, и ни одного штаба корпуса.

Что можно было сделать в нашем тогдашнем положении? Только лишь: на одно из направлений послать генерал-лейтенанта К.С. Колганова, на другое – генерал-лейтенанта В.А. Мишулина. Что они могли сделать, не имея ни штабов, хотя бы небольших, ни средств связи? Самое большее – это согласовать тактически действия двух смежных дивизий. Такие возможности, конечно, были сразу же использованы. В дивизии были посланы и многие другие армейские работники.

Вечером 5 декабря в частях и подразделениях всех дивизий прошли летучие митинги, короткие партийные и комсомольские собрания. Они дали всем замечательную боевую зарядку. На них присутствовали многие офицеры штаба и политотдела армии, а также командиры и политические работники дивизий. Личный состав войск был ознакомлен с Обращением Военного совета армии. Настроение было боевым. Большинство говорило: скорей бы начать. Рота старшего лейтенанта Ярового из 1113-го полка обратилась к другим подразделениям части с письмом, призывающим всех товарищей драться с врагом, не щадя своей жизни. 15 красноармейцев этой роты подали заявление о вступлении в партию. «Мы душой и сердцем с партией, а если умрем, считайте нас коммунистами», – заявили они. Старший сержант В.Н. Федотов из того же полка в своем заявлении о приеме в партию писал:

«С нетерпением я жду встречи с противником. Хочется отплатить подлому врагу за все те зверства, которые он творит. Надо освободить нашу Родину от фашистской сволочи. Хочу стать коммунистом, чтобы еще лучше драться с фашистами. Не пожалею своей жизни в борьбе с врагами Родины».

Число желающих вступить в ряды партии увеличилось и в других частях.

Под каждодневным контролем и нажимом члена Военного совета С.К. Кожевникова хозяйственники закончили выдачу теплого обмундирования. Теперь бойцы были одеты добротно, по-зимнему. Правда, еще не везде хватало шапок-ушанок и валенок. Все бойцы получили фронтовой паек.

Для пулеметов и минометов были изготовлены небольшие санки и лыжи с лямками, под колеса пушек и гаубиц артиллеристы приспособили широкие полозья.

Наступила последняя ночь перед переходом 10-й армии в наступление, ночь с 5 на 6 декабря 1941 г.

Из семи стрелковых дивизий первого эшелона армии на месте находилось только три правофланговых – 322, 330 и 328-я стрелковые.

324, 323 и 326-я в течение всей ночи должны были еще продолжать свой напряженный марш для выхода на указанный им исходный рубеж перехода в наступление. Выйти на него, чтобы почти без всякой остановки двинуться на врага. Времени для отдыха не оставалось. Приходилось спешить с первого же дня. Беспокоила мысль: вовремя ли придут эти три дивизии, вовремя ли они двинутся в наступление и в каком состоянии, где и что предпринимает противник?

Резко пересеченный, овражистый характер местности, плохие дороги, трудная проходимость из-за метелей даже для пехоты неотступно заставляли думать о том, какими будут темпы продвижения войск армии навстречу врагу, как будут взаимодействовать в условиях бездорожья и глубоких снегов части и соединения?

К сказанному выше о противнике следует добавить, что в стыке между нами и 61-й армией Юго-Западного фронта находилась 18-я танковая дивизия армии Гудериана. Однако о ее группировке и возможностях у нас не было ясного представления. Неизвестным было и общее число танков в армии Гудериана в целом.

Трудно было судить и о том, что противнику известно о 10-й армии: ее сосредоточении, силе и намерениях. Было естественно считать, что знает немало, так как ее части уже несколько суток вели войсковую разведку, около недели производилась выгрузка наших дивизий из эшелонов.

Надо признать, что 10-я армия во главе с ее командованием плохо знала противостоящего противника. Как это расходится с обычной практикой наших оперативных игр и командно-штабных учений! Как часто их руководство действующим сторонам давало обширные и подробные сведения о «противнике», чего в реальной обстановке получить было невозможно. Этим наносился ущерб подготовке наших кадров и органов управления. Они приучались действовать в облегченных условиях.

* * *

Близился рассвет 6 декабря 1941 г. Войска двинулись вперед. Начиналось контрнаступление под Москвой.

Боевое крещение армии

С утра 6 декабря армия на всем фронте одновременно перешла в наступление. Выдвижение разведывательных, охраняющих и авангардных подразделений началось еще под прикрытием темноты с 3–4 часов ночи.

В течение суток дивизиям первого эшелона армии было необходимо продвинуться вперед с боями в среднем на 35–40 км. Существо их боевой задачи состояло в том, чтобы овладеть оборонительным рубежом противника, с 26 ноября занимающего своими гарнизонами участок железной дороги от станции Узуново до станции Кремлево (Павелец) шириною 110–115 км.

Ставя перед войсками такую большую задачу в первый же день, Военный совет армии надеялся, что днем они легко разобьют небольшие силы противника – его разведывательные и сторожевые отряды, а с наступлением темноты подойдут к железной дороге и разгромят закрепившиеся на этом рубеже силы врага.

В этот первый день наступление развивалось в общем нормально, но к железной дороге дивизии смогли подойти не к наступлению темноты,