Афоризмы русских военных моряков - Николай Александрович Каланов

а между тем стоило только подняться на вершину горы Калькавадо и окинуть глазами вокруг себя горизонт. Сколько есть там людей, подумал я потом, глядя вниз, которым и не грезится такого чуда в двух шагах от их стула или прилавка; и все оттого, что им некогда подняться самым обыкновенным путём на некоторую высоту!..

Я пребываю в твёрдой решимости, как бы ни многочислен был враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия все, что в силах человеческих возможно, и драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта, во всяком случае, будет свидетелем подвигов, чести и русской доблести.

В тяжелые годы нашествия врагов весь народ, как один человек, выступал в защиту своей Родины. Вот почему Россия ещё никогда не теряла ни одной пяди земли… Сюда, на край родной земли, заброшена горсть нашего народа. У нас мало войск, нет хлеба, и пока не от кого ждать помощи. Но мы должны помнить, что русские люди и Родина требуют от нас выполнить долг… (Из обращения военного губернатора Камчатки генерал-майора В.С. Завойко к населению в дни героической обороны Петропавловска от нападения англо-французской эскадры, 1–5 сентября 1854.)

Невельской Геннадий Иванович

1813–1876

Адмирал (1874). Исследователь Дальнего Востока, основатель города Николаевска-на-Амуре. Доказал, что устье Амура доступно для входа морских судов и что Сахалин – остров.

(Офицер должен проявлять – Сост.)… усердие, старание и истинно полезное рвение к пользе и благу государства и отечества… Ибо грустно видеть офицера, который хорош тогда, когда он у всех на виду, и который что-либо делает, так сказать, по одному буквально прописанному ему приказанию – действует без души, без сердца, нисколько не помышляя об общей цели…

Веселаго Феодосий Фёдорович

1817–1895

Генерал корпуса флотских штурманов (1892). Русский историк военно-морского флота.

Дисциплина, порядок, безусловное повиновение – необходимый девиз истинного моряка. Корабль, при всем разнообразии своих частей, составляет одно целое, это огромное тело для согласия и единства в своих действиях требует единства управления – одной вол быть ни порядка, ни толку.

В морском деле, как и во всяком деле на свете есть своя служба и своя наука. Все, что не делается, делается на какую-либо службу или потребу человека. Наука дознается, и делает и учит, "как лучше?", а служба пользуется и делает, как можно лучше. Наука без службы – мыльный пузырь. Служба без науки, подчас не погневайтесь, наделает курам на смех… Так-то вот ни наука, без службы, ни служба без науки…

…Как человек растёт и улучшается, так и наука должна расти и совершенствоваться, а с ней и служба становится чище, вернее, исправнее, полезнее.

…В морской службе… на каждом шагу упущение какой-нибудь безделицы может иметь пагубные следствия для всего корабля; у нас более нежели где-нибудь никакая учёность, никакие знания не дают права пренебрегать службой.

Если сутки простого путешествия сближают людей более чем год обыкновенного знакомства, то морская, и особенно военная кампания, нередко превращает походных товарищей в друзей.

Корабль – тот же человек; свойства последнего зависят от причин моральных, первого – только от физических. Моральные причины пока неуловимы ни для какого мерила; физические, при всей разнообразности их, можно и должно измерять. Вследствие этого на корабле должно мерить все, или почти все. Числа должны определять сов. точно, как силы, действующие на корабль, так и состояние самого корабля.

Кругосветные плавания были светлым животворным лучом, освещавшим наш флот. Принося непосредственно огромную пользу, они сопровождались множеством разнообразных последствий, благотворное влияние которых сохраняется и до настоящего времени… Борьба с могучими стихиями, водой, и воздухом, когда они угрожают в виде штормов, ураганов, тайфунов, плавающих ледяных громад, требовала умения управляться с кораблем, энергия, твердость духа не менее, чем самое жаркое морское сражение.

Наука морского дела… столько же необъятна, как и самая служба морская. Один перечень ученых обязанностей каждого из ее действователей мог бы составить целую книгу. Лесничий, парусный мастер; мачтовый мастер, корабельный инженер, морской офицер, штурман, артиллерист, гидрограф, астроном, врач, священник, дипломат, естествоиспытатель, физик, химик, метеоролог, литератор, законовед, тактик, стратег, хозяин, солдат, матрос, полководец, адмирал – вот обязанности моряка, и то еще не все тут. Каждое из этих слов обнимает обширный круг службы, ожидающей моряка.

Бутаков Григорий Иванович

1820–1882

Адмирал (1878). Участник обороны Севастополя (1854–1855). Основоположник тактики парового броненосного флота, исследователь Чёрного моря.

Без дисциплины военная служба немыслима.

Будем гоняться не за тем, чтоб в отчетных ведомостях о пальбе у нас стояли высокие проценты попавших ядер, а употребим все старания, чтоб пальба наша подходила возможно более к тем условиям, которые предстоят в действительном бою, т. е. будем стрелять с неопределенных заранее расстояний и в движущиеся предметы.

В военное время позволяется рисковать не только каким-нибудь фальшкилем, но и целыми флотами, ибо без риску не может быть войны.

В военное время риск есть необходимость; прибавляю, что в мирное время нужно выучиться рисковать, чтобы в военное время уметь рисковать.

В наше время войны будут внезапны, энергичны и недолговременны, а сражения необычайно кратки. Поэтому готовиться к ним необходимо всегда, постоянно, неотлагательно, немедленно; готовиться к тому получасу, для которого мы, можно сказать, существуем и в котором нам придется показать, что Россия содержит флот не без пользы.

Военная служба и военно-морская в особенности составляет некоторым образом братство опасностей и лишений, возвышающих наше звание.

Для подобных (как Аральская – Сост.) экспедиций никто не может сравниться с русским человеком, он сметлив, расторопен, послушен, терпелив и любит приключения – мудрено обескуражить его, он смеется над лишениями, и опасности имеют в глазах его особенную прелесть.

Дух на ней проявляется вместо мертвой обрядности морского дела, душа, дух, часто сказывающийся в мелочах, но существование которого – самый отрадный факт, внесенный мною из настоящей компании нашей…

Если бы я имел независимый кусок хлеба, я занялся бы только естественными науками… Для меня наука никогда не будет дойною коровой, я ценю ее слишком высоко.

Если в сражении командир ранен или убит, старший офицер должен быть в состоянии управляться