Универсант Людмила - Неонилла Степановна Ямпольская

исчезли. Количество слов, заимствованных из западноевропейских языков на протяжении XVII–XIX веков, огромно. Из немецкого пришли вексель, штемпель, ефрейтор, лагерь, штаб, галстук, верстак, стамеска, фуганок, шпинат, мольберт, капельмейстер, ландшафт, курорт; из голландского – верфь, вымпел, гавань, дамба, дрейф, лоцман, матрос, рейд, флаг, флот; из французского – авангард, актив, дилетант, институт, офицер, карьера, кашне, капюшон, костюм, анонс, балет, шедевр, метро, почтальон, парашют, вестибюль, диван, винегрет, браслет, гардероб, жилет, пальто, трико, бульон, мармелад, котлета, туалет, артиллерия, батальон, гарнизон, актёр, афиша, пьеса, режиссёр; из английского – лидер, митинг, инфляция, импорт, интервью, комбайн, тоннель, троллейбус, баскетбол, футбол, спорт, хоккей, финиш, бифштекс, кекс, пудинг и т. д.

А в последние десятилетия заимствование русским языком иностранных, чаще всего английских, слов идёт особенно активно.

– Есть ли данные о том, сколько иностранных слов принял русский язык за последнее время?

– Есть примерные данные. Так, с 1960 по 1985 год было зарегистрировано 9 тысяч новых слов. А начиная с 1984 года каждый год регистрируется примерно по 2 тысячи. Сегодняшний наплыв американизмов, переполнивших экономическую, коммерческую, финансовую, музыкальную лексику, язык рекламы и средств массовой информации, трудно сравнить с любым другим периодом развития русского языка. Принятие огромного количества заимствованных слов привело к созданию сложной сети неопределённых терминов, которые постепенно вытесняют традиционные слова, отражающие национальные особенности речи и мысли.

Язык, безусловно, не может развиваться без иностранных заимствований, вне мирового культурного контекста. Взаимодействие и взаимовлияние культур заметно проявляются именно в языке.

Язык принимает только то, что ему необходимо.

– Как Вы оцениваете язык наших чиновников высокого ранга?

– С ними беда. Сниженной лексикой, иногда допуская почти нецензурные слова, злоупотребляют и депутаты Госдумы, и сенаторы. Причём они явно не отдают себе отчёта в этом. Так, обращаясь к коллегам: «Мужики!», депутаты дважды садятся в лужу. Мало того, что они демонстрируют мужской шовинизм, якобы забывая о том, что в зале есть женщины. Как им кажется, таким обращением они выражают уважение к партнёрам. Но на практике тот, кто использует слово «мужики» в значении «мужчины», тем самым понятие «мужчина» феминизирует.

Без культуры речи нет государственного деятеля

Как следствие, для части молодёжи понятие «мужик» – это и есть мужчина, а понятие «мужчина» уже не синоним мужика, а что-то «слишком интеллигентное». Хотя мужчина – это тот, кто высоко несёт «чин мужа».

Считаю, что Совет по русскому языку при Правительстве РФ должен действовать жёстче. Нужно требовать, чтобы речь государственных мужей была нормативной. Думаю, что своеобразный экзамен по культуре речи должен быть введён, потому что без культуры речи нет государственного деятеля.

…В течение многих лет я добиваюсь, чтобы кандидаты в депутаты Госдумы сдавали экзамены по культуре русской речи. Все, независимо от партийной принадлежности. Потому что владеть речью, уметь формулировать свою мысль, грамотно писать совершенно необходимо образованному человеку. Необязательно для этого чиновникам, как школьникам, сдавать ЕГЭ по русскому языку. Это было бы упрощением. Хотя в отдельных случаях экзамен или тестирование были бы оправданны.

Проходят же все автомобилисты техосмотр, а люди – медицинский осмотр, вне зависимости от их положения и власти? Все хотят быть здоровыми и жить в безопасности. А культура речи – часть здорового образа жизни нации.

У нас есть центры тестирования в Москве, в Петербурге, есть квалифицированные специалисты. Давайте будем принимать экзамены по культуре речи, на основании их выдавать соответствующие сертификаты. А кто не сдаст – не имеет права претендовать на звание депутата. Однако добиться этого я не могу. Госдума отвечает мне: «Это незаконно».

– Вы приложили немало усилий, чтобы улучшить язык чиновников. Есть успехи?

– Ещё в конце 90-х годов министр образования Владимир Михайлович Филиппов предложил мне написать словарь произношения и ударений. Потому что больше не мог на заседаниях правительства слышать бесконечные ошибки. Попросил слов на 300. У нас получилось 829. Мы сделали книжечку карманного формата. Владимир Михайлович вручил её всем членам Правительства. Потом появилось уже 28 словарей: экономических, политических терминов, согласования слов, ударений и многих других. Наконец, издали «Комплексный нормативный словарь современного русского языка как государственного языка РФ», подготовленный сотрудниками Санкт-Петербургского университета.

Был подготовлен и карманный словарь специально для чиновников, он стал настоящим бестселлером.

Не сомневаюсь в том, что эти словари сыграли свою положительную роль. Бывая на слушаниях в Государственной думе, в Совете Федерации, я обращала внимание, что некоторые пользуются ими. Но далеко не все. И в этом может убедиться любой, кто слушает речь народных избранников. Когда слушаешь, как говорят и что пишут иные думцы, вздрагиваешь.

Мы не так давно презентовали «Комплексный словарь русского языка» на 25 тысяч слов. Он хорош тем, что многоплановый. Во-первых, толковый, во-вторых, грамматический, в-третьих, произносительный. В него вошли все основные, наиболее часто употребляемые слова, появившиеся в нашем языке в последние годы. Язык же меняется. Не может не меняться. Он – живой!

Всем чиновникам всех рангов я всегда указываю на ошибки в их выступлениях. Где бы я ни находилась: в Думе, на Совете Федерации, на Президентском совете. И не боюсь быть в данном случае невежливой. Указываю, конечно, деликатно: обычно пишу записки.

– Надо ли ввести для чиновников экзамен по русскому языку и штрафовать за «неуд»? Как это делает в «Газпроме» Алексей Борисович Миллер. И Герман Оскарович Греф применил этот опыт в Сбербанке…

– Экзамен по культуре речи надо было бы ввести и для депутатов Государственной думы, и для членов Совета Федерации, и, мне кажется, это тоже помогло бы им, заставило бы их думать о том, как они говорят.

Действительно, Алексей Борисович Миллер лишает премии тех, кто пишет ему различные бумаги с ошибками. Герман Оскарович Греф применил такой же опыт и рассказывал мне об этом с большим удовольствием. Совсем недавно к этой практике решили перейти и в ВТБ. Наверное, и правда, надо бить рублём. Это самое эффективное. Кстати сказать, Греф не только очень образованный человек, но его, как и меня, беспокоят грубые ошибки в речи чиновников. Когда один из министров сказал «двух тысячи пятый год», он тут же позвонил и сказал, что правильно – «две тысячи пятый год», что в таких числительных первые цифры не склоняются…

Я была тогда ему очень благодарна.

– Есть ощущение, что в советское время русский язык чиновников был лучше, чище?

– Думаю, в советское время жанр нормальной разговорной речи (как мы называем его, спонтанной) был только на кухне. В официальной обстановке она не допускалась. Все выступления были заранее написаны. Либо ты читаешь, что тебе дают, либо