«Агдан. Не стены, а паруса!" - Сергей Саут

При этом внешне я по-прежнему смотрю на данного господина спокойно и так как-то по-снайперски оценивающе.

— Ты…ы! — наконец просипел, точнее правильней будет сказать проквакал Квака-Людовик в одном флаконе. — Ты неблагодарная особа, которая не знает, что такое чувство благодарности и что такое патриотизм.

— Это я не знаю, что такое патриотизм? — зло отвечаю я этому «диванному патриоту». — Хочу уточнить у вас господин Квак вот вы лично в каком полку служили? В том смысле сколько времени находились в так называемой буферной зоне что разделяет Север и Юг?

Наверное, много? Наверняка даже награды имеете, боевые награды я имею ввиду, а не какие-то там бутафорские юбилейные побрякушки типа «30 лет Министерству Юстиции», ну или «Лучший истребитель кимчи на корпоративе министерства в новый год».

Так много у вас наград, которые даются за участие в вооруженном противостоянии или может даже такие есть такие и за ранение?

Сколько? Молчите, и я даже знаю почему, потому что их у вас просто нет, а вот у меня подобные награды имеются, даже за ранение, реально мною полученное на границе с КНДР.

Поэтому не говорите мне здесь про патриотизм, если мы будем выяснять кто из нас больший патриот, то это сравнение однозначно окажется в не вашу пользу!

И я не люблю этого слова, как сказал один известный английский поэт 18 века — «Patriotism is the last refuge of a scoundrel»

(английск. ' Патриотизм — последнее прибежище негодяев!«. А форизм , произнесённый в Литературном клубе в апреле 1775 года доктором Самуэлем Джонсоном , английским литературным критик ом, лексикограф ом и поэт ом эпохи Просвещения , чьё имя, по оценке » Британники ', стало в англоязычном мире синонимом второй половины XVIII века . Прим. — автора).

— Чего? — удивлен господин Квак, который похоже, что с английским дружен примерно также, как и с французским, то есть никак.

— Я вам говорю, что патриотизм человека не определяется должностью, что за этой вывеской частенько скрывается много негодяев, а под его прикрытием порой творятся очень нехорошие вещи. Поэтом у нас с вами разные понятия о патриотизме, и они совершенно не совпадают.

— Ладно, я понял вас Пак ЮнМи, вы не хотите помогать своей стране, хорошо это ваше право! Вы оказывается более приземленный человек чем я думал. Но тогда у меня есть к вам другое предложение.

После небольшой, наверное, думал, что значимой и веской паузы он продолжает.

— Если вы поможете нам с этим делом, то ваша награда будет более приземленной, но так, наверное, будет даже лучше для вас. Я обещаю, что лично отнесу министру юстиции ваше заявление на имя президента с просьбой о помиловании и попрошу его непосредственного ходатайства за вас перед главой государства.

Наш министр имеет немалый вес и авторитет у руководства страны, уверен, что ваше заявление обязательно будет рассмотрено в ближайшее время и наверняка удовлетворенно при таком-то ходатайстве.

— Какое еще такое мое заявление на помилование? — недоуменно переспрашиваю я.

— То самое которое вы напишите здесь на имя президента. — снисходителен Квак, который похоже списал мою заминку на ошеломление от радости и счастья, что мне такое предложили, это же почти свобода в моих глазах! Он что, получается не в курсе что я уже отказал одной наглой подружайке президента в ее «благородном» желании помочь мне с помилованием?

Хотя… СунСиль думаю весит все-же поболее этого квакушки, и она вряд ли кому-то кроме своей подружки отчитывалась о постигшем ее здесь фиаско. Тем более мы с ней были только вдвоем при этом разговоре.

Правда потом я рассказал об этом ее предложении и НаБом, так что она тоже в курсе. Так я не понял? НаБом? Слегка вопросительно смотрю на директора тюрьмы. Она практически неуловимо, отрицательно чуть-чуть покачивает мне головой. Так, все понятно. Ничего НаБом этому типу не рассказывала, здесь у них похоже свои заморочки, но это мне вполне на руку.

Тем временем господин Квак похоже уже выдохся, описывая мне как лично министр юстиции займется моей судьбой и продавливанием моего заявления лично у госпожи президента. Мда… так и вижу эту картинку, бегущий по коридору с моим заявлением в руках запыхавшийся министр юстиции, отмахивающийся по дороге от других важных дел, ибо более важного дела у него сейчас просто нет!

Угу, так и хочется сказать этому типу — верю, что именно так и будет! Тем временем господину Кваку похоже немного надоело моё молчание и то что я не прыгаю от радости получив такое чудесное на его взгляд для меня предложение, он нетерпеливо у меня уточняет.

— Так что передать моему министру?

Вот жеж блин! Так он мне напомнил при этом одного посла шведского из известной советской комедии что я чуть было не ляпнул ему в ответ…

«Передай твой министр мой пламенный привет. А помилование… такие вопросы, дорогой Квак, с кондачка не решаются. Мне надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке».

Но не сказал, а жаль, хотя все равно никто бы здесь эту шутку не понял и не оценил по достоинству, поэтому вслух я ему отвечаю другое.

— Я очень признательна вам господин Квак за участие в моей судьбе и за попытку помочь с помилованием, но не надо!

— Чего не надо? — несколько ошарашен зам замминистра.

— Ничего не надо! Ни помилования, ни амнистии! Я не считаю себя виновной, поэтому ничего писать не буду. Я жду только новый справедливый суд, который признает меня невиновной и соответственно освободит.

— Но я не уполномочен решать такие вопросы. — недоуменно говорит чиновник. — К тому же мне кажется, что вопрос с судом также находится в компетенции президента страны.

— Вы плохо знаете законы этой страны господин Квак. — усмехаюсь я. — А они гласят что любой осужденный может написать заявление на пересмотр своего дела в суд, причём если тот ему откажет, то он может написать новое заявление уже в более вышестоящий суд, а дальше еще выше, это прописано в наших законах. И президент здесь не при делах, у него и своих дел вполне хватает. А вы что этого не знали? Я если что не о делах президента, а о судах?

— Разумеется знал. — выкручивается лощенный господин. — Просто писать заявления в рамках закона это хорошо, но, когда кто-то за него похлопочет и отследит чтобы оно