Моя полосатая жизнь: Рассказы оголтелой оптимистки - Нина Витальевна Зверева

Эта история – одновременно радость и печаль моей биографии. Невероятная удача и жуткое переживание. Потому что все прекрасно начиналось и очень неудачно закончилось.

А третья история совсем простая и совершенно не такая тяжелая. Наверное, потому, что я просто стала взрослой. И поняла, что профессия телеведущей – чрезвычайно зависимая профессия, как у работника любой корпорации. Не на все ты можешь повлиять. Даже наоборот – если ты талантлив и очень стараешься, это может сработать против тебя.

В 1992 году я создала свою телевизионную школу. Это была моя история, которую я держала в своих руках. Моя и только моя. Ко мне поехали учиться со всех концов страны. Мне это было очень интересно. Одновременно я была собкором программы «Вести», все это сочеталось очень хорошо. И ушла из программы «Вести» я сама, никто меня оттуда не увольнял, просто из программы ушла та журналистика, которую я любила.

В то время покинул Российское телевидение и мой патрон Анатолий Григорьевич Лысенко, с которым я работала как корреспондент еще во «Взгляде». Появилась новая команда – «ТВ Центр». Он позвал меня туда и предложил:

– Бери эфира сколько хочешь. И делай что хочешь.

Счастье, просто счастье! Мы с командами региональных журналистов начали делать рассказы о России, разных городах. Программа называлась «За Садовым кольцом». Мы показывали Москве Россию. Очень хорошая была программа, люди работали с энтузиазмом. Но длилось это всего полтора года, потому что сменилось руководство и «ТВ Центр» в том виде, каком был раньше, прекратил существование. Короче говоря, я получила бумагу: «Вы уволены». Моя команда сходила с ума:

– У нас такая хорошая программа, у нас высокий рейтинг, Нина Витальевна, у вас же ТЭФИ, вас все знают, вы член Академии Российского телевидения, идите и бейтесь за нас…

Но битва не удалась с первой секунды. Мне сказали, что программа закрыта и вопрос обсуждению не подлежит. И все. Я постаралась трудоустроить ребят – команда была большая – и спокойно вернулась в свою школу. С тех пор меня с телевидения не увольняли, потому что я больше там не работала.

Есть такие расхожие фразы: «Что нас не убивает, делает нас сильнее», «Кто не падал, тот не поднимался», «Каждый кризис – это поиск возможностей». Эти фразы я слышала от своих учеников. И что бы я себе сказала? Я бы сказала:

– Ищите причину в себе.

Надо анализировать неудачи. И акцент делать на том, что ты сам сделал не так. Когда была маленькой, верила, что я незаменима. Но меня легко заменили на другую. И это может случиться всегда. Успокаиваться опасно.

Часть 2

Чему я у них научилась

Глава 1

Правила жизни моей мамы

Из интервью:

– Вам 70 лет, а у вас «в каждом рисунке солнце»: что ни программа, вы куда-нибудь да вставите: «И как говорила моя мама…» Что это вообще такое?

– Еврейская привычка! Без мамы никуда.

– Вы такая еврейская дочь?

– Видимо, да. У еврейской мамы еврейская дочь, несмотря на то что папа русский. Шучу, конечно. Полно русских девочек, которые через слово вспоминают мам. Моя мама этого достойна. Она очень глубоко во мне, и не только во мне. И дети мои, и внуки, все повторяют – «как говорила наша Бап» (так ее назвала когда-то Неля, и это стало ее общим семейным именем). Для меня было радостью, когда маленький Вовка, мой внук, вспомнил ее на фотографии: «О, это Бап, мы с ней играли!» Хотя она ушла, когда ему было четыре. Она с ним играла. Кстати, это одно из правил моей мамы: «Если есть ребенок, должна быть игра».

– Давайте превратим это интервью в правила вашей мамы? Но я буду откровенной: если у меня будет внутреннее сопротивление каким-то правилам…

– Сопротивляйся сколько хочешь, мама все равно победит. Она всей своей жизнью это доказала.

Первое правило:

«Не умирай, пока живешь»

Любимый лозунг моей мамы, который означает, что жизнь должна бить ключом. Дело в том, что маме из-за астмы поставили вторую группу инвалидности, и ей было запрещено все. Какие лыжи? Какой катер, какая Волга? Доктора говорили, что нельзя вообще ничего! Даже рожать! Ну хорошо, одного ребенка родила, хватит. Но она говорила (и мне очень нравилось это слово), что эти запреты «скукоживают» жизнь. Пока ты живешь, ты должен жить.

Она очень многое делала вопреки. Не могу сказать, что она не задыхалась, когда каталась на лыжах, просто у нее всегда было с собой много разных ингаляторов. Одни полегче, другие помощнее – на крайний случай.

Я знала все эти ингаляторы с детства. Одни были большие, с «грушей», потом появились компактные, легкие. Иногда ей папа помогал продышаться, иногда она справлялась сама. Когда мы на даче выходили из дома, у меня в карманах куртки были ингалятор и темные очки – обязательные инструменты для мамы.

Когда-то в одной из программ я рассказала, как мама пошла с учениками в лыжный поход на 200 километров – от Владимира до Москвы. И мне начали писать:

– Это же безответственно!!! (Именно так – с тремя восклицательными знаками.) С плохим здоровьем брать на себя ответственность за детей! А если бы что-то случилось??? (Три вопросительных знака!)

Да, это определенный авантюризм. Но безответственности не было, потому что ей помогал преподаватель физкультуры из нашей 40-й школы Нижнего Новгорода. Сильный, молодой мужчина, инструктор, который отвечал за безопасность ребят. Мама – она была не такая простая. Когда она пришла к директору за разрешением для похода, сразу сказала, что ей нужен технический специалист. Она была душой и организатором, а тот парень отвечал за порядок: смазывал лыжи, помогал девочкам, вез рюкзак со всякими запчастями.

Труднее всего ей было с родителями. Она часто повторяла: «С детьми – красота, с родителями – кошмар». Когда многие родители отказались отпускать своих детей в поход, мама согласилась:

– Это ваше решение. Но я должна вас предупредить, что, когда другие ребята вернутся из похода, ваши дети вам этого не простят.

И все родители отпустили. Даже тех детей, кто впервые встал на лыжи!

Это была не единственная ее авантюра. Мы, например, для водных походов часто выбирали маршруты с порогами, не зная, какие они в реальности. Ты идешь в поход на байдарках, сначала все хорошо, а потом оказывается, что вторую половину похода байдарку надо нести на руках.

Маме нравилась река Чусовая. Там очень много скал, а мама любила смотреть на них. Она знала все их названия наизусть. У нас даже одна байдарка называлась «Собачьи ребра», а другая носила имя «Великолепная» – по названию камней. Конечно, мы должны были проплыть по Чусовой и увидеть все эти камни. И конечно, мы не знали, что там есть пороги! Байдарки у нас переворачивались, жилетов не было. И конечно, если жить по принципу «Не умирай, пока живешь», есть риск погибнуть от излишней смелости, авантюризма. Так погибают альпинисты. Безусловно, так.

Меня иногда спрашивают, почему она все-таки родила двух детей, несмотря на плохое здоровье, астму, инвалидность и запрет рожать вообще? И дальше эти дети носят в карманах ингаляторы, учатся готовить в пять лет… Разве это не безответственно – взять и сбросить на них свою болезнь?

Я болела свинкой в детстве. Мама была рядом

Моего брата Игоря это совсем не коснулось, мама как-то на меня больше