Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

Во время игры в бильярд Элвис шутил и смеялся, а когда одна девушка наклонилась над столом, чтобы забить шар, Элвис ткнул ее в зад своим кием. Она удивленно вскрикнула, и все рассмеялись – все, кроме меня. Я не могла не заметить, что в Элвисе что-то изменилось. Из Германии он уехал нежным, чувствительным и неуверенным юношей; на протяжении этого вечера я поняла, что теперь он стал самоуверенным, даже самовлюбленным, проказником.

Также он стал более раздражительным. Когда одна девушка сказала ему быть осторожнее, чтобы не опрокинуть стакан, который кто-то неосмотрительно оставил на самом краю бильярдного стола, Элвис бросил на нее презрительный взгляд, будто бы говоря: сама его подвинь.

Мне стало совсем не по себе. Я не понимала, что мне нужно делать, что говорить. Время от времени он подходил ко мне и нежно целовал, спрашивал, нормально ли я себя чувствую, после чего возвращался к столу для своего следующего хода. Между тем с меня не спускали любопытных взглядов его поклонницы.

Элвис наконец опустился рядом со мной, сильно за полночь. Теперь все было как в старые добрые дни в Германии – он предлагал подняться в его спальню.

– Вверх по лестнице, первая дверь справа, – сказал он. – Свет включен. Я сейчас подойду.

Я начала было вставать, но он меня остановил:

– Нет, подожди пару минут после того, как я уйду, – сказал он. – Чтобы не вызывать подозрений.

Не скажу, что мне это понравилось. Я знала, что он хотел меня защитить, но вокруг было столько красивых девушек, и мне хотелось, чтобы все знали, что он мой – по крайней мере, пока я здесь. Я слишком долго ждала, чтобы скрываться. Я встала, немного потянулась и вежливо пожелала всем спокойной ночи, очень надеясь, что они прекрасно понимали, куда я иду.

Я взбежала по лестнице и сразу увидела спальню Элвиса. Она была совсем не похожа на его простую комнату в Германии. Никогда не представляла его в такой роскоши – плотные ковры, шикарная мебель; но тем не менее комната выглядела тепло и приятно – было видно, что в ней действительно живут.

Тут мой взгляд упал на огромную двуспальную кровать в центре комнаты. Я тут же подумала о том, сколько женщин в ней спало… сколько тел он обнимал и гладил… еще хуже – чьи губы страстно прижимались к его губам, доводя его до экстаза. Я больше не могла об этом думать.

Я подошла к французским дверям, из которых открывался вид на подъездную дорожку, и увидела гостей Элвиса – они желали друг другу спокойной ночи и садились в свои машины, готовясь уехать. Понимая, что он вот-вот поднимется ко мне, я побежала в ванную комнату, присоединенную к спальне.

За десять минут я успела заскочить в душ, причесаться, почистить зубы и припудрить всю себя чем-то непонятным, что я нашла там в шкафчике. Я надела свою любимую голубую пижаму и застыла перед дверью из ванной комнаты в спальню. Настал момент, которого я так ждала и так боялась. Я опустилась в кресло, вспоминая, что, когда мне было четырнадцать, Элвис сказал, что я «слишком маленькая». Теперь мне было шестнадцать, и я пыталась представить, что мог от меня ждать этот новый Элвис, которого я совсем не знала.

Примерно через пятнадцать минут я услышала, как он открывает дверь, крича при этом своему кузену Билли Смиту, который тоже на него работал:

– Завтра разбуди меня не позже трех, Билли.

Затем он закрыл дверь, запер ее на замок и позвал меня:

– Где ты, детка?

– Я в ванной, – крикнула я. – Еще две минуты.

– Только не тяни. Хочу увидеть мою девочку.

Я по-прежнему не могла пошевелиться.

Он снова крикнул:

– Что ты там делаешь, Цилла? Никто так долго ко сну не готовится.

Настал момент истины. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь и вошла в комнату. Элвис лежал на кровати лицом ко мне. Я медленно подошла к нему, залезла на кровать и легла рядом. Между нашими лицами было всего несколько сантиметров. Это был такой неожиданный момент нежности, что я могла лишь завороженно смотреть ему в глаза. Мы лежали так, казалось, очень долгое время, глядя друг другу в глаза, пока у меня не выступили слезы.

Элвис нежно коснулся моего лица.

– Господи, – прошептал он. – Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал. Ты все это время меня вдохновляла. Не спрашивай, почему, но я не мог перестать думать о тебе с тех пор, как оставил тебя в Германии. Только это и придавало мне сил.

Я больше не могла сдерживаться; по моим щекам потекли слезы. Элвис обнял меня и прижал к себе, но это все равно было недостаточно близко. Если бы я могла забраться внутрь него, я бы это сделала.

– Все будет хорошо, детка. Обещаю. Теперь ты здесь, это главное. Давай хорошо проведем время вместе и не будем думать о твоем отъезде.

Мы лежали в приглушенном свете, говорили; он узнал, что я так и осталась нетронутой с тех пор, как он оставил меня два года назад. Почувствовав облегчение и удовлетворение, он рассказал мне, насколько это для него важно. В этот момент во мне будто бы расцвели все женские чувства, и я принялась страстно его целовать. Я хотела его, я была готова полностью ему отдаться. Он ответил на мою страсть взаимностью. Но вдруг он резко остановился.

– Постой, детка, – нежно сказал он. – Пока мы не зашли слишком далеко.

– Что-то не так?

Я боялась, что не доставляю ему удовольствия. Он покачал головой, еще раз меня поцеловал, затем нежно взял мою руку и положил ее на себя. Я почувствовала, как он желал меня, и физически, и эмоционально. Он всем телом прижимался ко мне, и это было так прекрасно.

– Элвис, я хочу тебя.

Он приложил палец к моим губам и прошептал:

– Не сейчас. Еще рано. У нас еще столько всего впереди. Я не буду тебя портить. Я просто хочу сохранить тебя такой, какая ты сейчас. Это время еще придет, и когда оно придет, я сразу пойму.

Хоть меня это немного и запутало, спорить с ним я не собиралась. Он четко дал понять, что он хотел поступить именно так. Из его уст это звучало так романтично, и, странным образом, это был момент, который можно ждать в предвкушении, как он и сказал.