Прорыв Линии Маннергейма - Артем Владимирович Драбкин

Лукьянов Иван Петрович

30 ноября 1939 года началась советско-финская война. В ее ходе я совершил 78 боевых вылетов на любимом и родном самолете И-16.

В первые дни войны летчики моего авиаотряда совершили барраж по прикрытию линкора «Марат» с воздуха от авиации противника в сильный зимний мороз, когда корабль наносил удар по позиции финских дотов на линии Маннергейма. Из-за малочисленности самолетного парка у противника встреч нашей авиации с финнами в воздухе практически не было. Всю войну мы занимались штурмовыми ударами по наземным целям: по железнодорожным поездам, автотранспорту, по шоссейным магистралям.

Исключением из рутинных тактическо-штурмовых вылетов стал удар по крупному отряду аэросаней с живой силой финских лыжников, которые пытались атаковать морской гарнизон на одном из островов в Балтийском заливе. Противник использовал тактику шахматного строя и кругового движения. Поэтому атаковать группой было опасно из-за вероятности столкновения самолетов при перестроении. В итоге по моему приказу цели были атакованы пушечно-пулеметным огнем каждого самолета по конкретным аэросаням. Но такая тактика штурмового удара потребовала времени, больше часа продолжалась штурмовка. Все аэросани с вражеским десантом лыжников были уничтожены. Безусловно, отдавая такой приказ, я сильно рисковал тем, что из-за продолжительности полета самолеты могут остаться без горючего. Но нужно было спасти морской гарнизон. После штурмовки все самолеты произвели благополучные посадки на своем родном Куплинском аэродроме. После доклада в штаб авиаэскадрильи личный состав моего отряда получил благодарность и по 100 грамм к ужину.

На всю жизнь врезался в мою память зимний полет с летчиком Сизовым в сложных метеоусловиях в акваторию Финского залива с целью поиска места падения самолета Р-5, экипаж которого не вернулся с боевого задания. После длительного барражирования удалось вблизи вражеских берегов обнаружить разбитый самолет и раненых летчиков, выскочивших из самолета и начавших махать руками. Хотел сесть налед, но потом решил не рисковать, и по возвращении домой доложили обо всем командованию, тогда за спасшимися была выслана летающая лодка. Экипаж самолета МБР-2, который спас летчиков, удостоили награждения орденами Красного Знамени. Я с ведомым получили дарственные часы.

За время боев наши летчики совершили сотни боевых вылетов. К подготовке самолетов подключились все. Жены командиров организовали женсовет. По вечерам женщины набивали патронные ленты для пулеметов самолетов, вылетавших на боевые задания. Мой авиаотряд эффективностью при выполнении боевых заданий во многом обязан технику звена Леше Гусарову, старшему технику отряда Коле Кнышу и инженеру авиаэскадрильи Виктору Александровичу Яковлеву. Мой же И-16 всегда был готов к вылету благодаря самоотверженности техника Юры Фурмана.

В конце марта 1940 года в Петергофском царском дворце заместитель председателя Комитета партийного контроля Матвей Федорович Шкирятов вручил мне орден Ленина. В июле 1940 года приказом наркома военно-морского флота СССР, тогда еще капитана 1-го ранга, Николая Герасимовича Кузнецова меня назначили комиссаром 13-й отдельной истребительной Краснознаменной авиаэскадрильи и присвоили звание «батальонный комиссар».

Интервью: Ю. Трифонов и А. Пекарш

Лит. обработка: Ю. Трифонов

Журенко Борис Карпович

После окончания Сумского артиллерийского училища нас пригласили на мандатную комиссию и спросили нашего желания: куда бы вы хотели поехать работать в войсках? Я родился на Полтавщине, это недалеко от Кременчуга, в 50 километрах от него, и поэтому я изъявил желание попасть именно в Кременчуг: там дислоцировалась 25-я Чапаевская дивизия. И меня туда, значит, определили командиром сразу двух взводов. Звание у меня было лейтенант… Затем я был откомандирован в город Чугуев, это недалеко от Харькова, где дислоцировались тяжелые артиллерийские полки: 448-й корпусный артиллерийский полк, вооруженный 152-миллиметровыми пушками-гаубицами, которые стреляют до 28 километров. И там мне тоже вручили взвод связи, которым я, собственно говоря, и командовал. В Чугуеве задержались недолго. В 1939 году это было, полк по тревоге вдруг был поднят и направлен в сторону Финляндии для участия в разгроме маннергеймского укрепленного района. Так что я участвовал в этой войне, правда, на завершающем этапе. Но эта война была, конечно же, для Советского Союза позорная. Такое маленькое государство, как Финляндия, несколько месяцев вело войну. Настолько была подготовлена оборона Маннергейма, настолько там были укрепленные бетонированные дзоты и доты, что, конечно, командующий Ворошилов опозорился. После этого его сняли с должности и на его место поставили Тимошенко.

Какие задачи вы выполняли в этой войне? Чем вам запомнилась вообще эта война?

Первое задание, помню, у нас было такое. Надо было прямой наводкой под прикрытием автоматчиков уничтожать доты. Снаряд наш весил 252 килограмма, это был мощный снаряд. Поэтому именно благодаря мощным ударам нашего полка и соседнего 270-го артиллерийского полка, аналогично подготовленного, были уничтожены и разрушены укрепления. И фактически победу одержали благодаря мощным артиллерийским атакам.

Насколько серьезным было сопротивление финнов?

Сопротивление ровным образом совершалось ночью. Финские лыжники, снайперы очень серьезную угрозу представляли. Они отлично владели скоростными лыжами, набегали на нашу территорию внезапно, обстреливали и уходили. Поэтому, конечно, особенно ночная охрана была серьезная. Надо было подготовить все, чтобы предотвратить переход этих лыжников, снайперов на нашу территорию, на наши позиции.

От бывших участников этой финской войны я не раз слышал, что замерзали наши солдаты на финской войне. И все они говорили, что из-за плохого обмундирования. Что вы можете по этому поводу сказать?

Нет, такого случая, чтоб замерзали наши солдаты, я не помню. У нас очень хорошо были солдаты обмундированы: жилеты меховые и кожухи такие. Так что не замерзали. Хотя мороз был приличный. Но некоторым давали валенки, сапоги и хорошие портянки, сухие такие. Короче говоря, обмундирование было отличное.

Потери были у вашего полка в этой войне?

Потери были, но небольшие. Я, во всяком случае, могу сказать, что хотя были потери, но небольшие. Так, процентов десять, наверное, полк потерял от снайперов. Ну, в частности, из моего взвода, которым я командовал, связистами, два связиста, которые протягивали линию на командный пункт от расположения батареи, были убиты.

Помните, как узнали о подписании перемирия?

Помню. Было объявлено об этом. Мы торжественно восприняли это. Выстрелили мы вверх салют даже.

Интервью и лит. обработка: И. Вершинин

Феоктистов Борис Иванович

Во второй половине ноября 1939 года, поздно вечером, нам, слушателям 5-го курса Военно-медицинской академии, объявили тревогу. Кто жил в общежитии, явились к месту сбора быстро, кто жил на частной квартире, явились немного позже, ну а тех, кто был в это время в театре или у знакомой,