Прекратите меня ранить. Что я поняла, общаясь с токсичными людьми - Чон Мунчжон

наших отношений я планировала свидания с ним по вечерам в будние дни, потому что хотела видеть его снова и снова. Однако, пока я с нетерпением ждала, он часто отменял встречу, извиняясь и говоря, что у него есть причина. Объяснение всегда было только одно: «Указания сверху». Часто ситуации, о которых он говорил, не имели для меня смысла, и я спрашивала: «Тебе действительно приходится делать это в нерабочее время? Почему вы так неэффективно работаете?» Мой парень отвечал, что в армии не принято задавать подобных вопросов. «В армии, в отличие от внешнего мира, есть три вещи, которых не существует: рациональность, эффективность и права человека».

В августе 2017 года история о «солдатах-рабах» вызвала возмущение общественности. Генерал и его жена подвергали служащих немыслимой жестокости, что привело к попытке самоубийства одного из солдат. Их принуждали носить электронные браслеты, которые звонили круглосуточно и не оставляли им свободного времени после работы. Пара угрожала отправить солдат в тюрьму, если те не будут слушаться, и бросала им в лицо гнилые фрукты и горячие блины. Г-н А., военный в отставке, сказал в интервью: «Самым трудным было обращаться с солдатами, как со слугами».

После публикации статьи посыпались свидетельства о других подобных случаях. Студентов престижных университетов использовали в качестве репетиторов для детей генералов, заставляли ухаживать за их садами, подвергали словесным оскорблениям и нападкам. Они были как современные крепостные. Согласно армейскому уставу, солдаты могут выполнять официальные обязанности, такие как обслуживание помещений, поддержание связи с командно-диспетчерским пунктом и приготовление пищи, только с разрешения командира министерского уровня. Это явное нарушение.

Медиа-организация, где я работаю, хотела подготовить материал на эту тему, поэтому мы обратились к студентам университета, только что вернувшимся из армии. Мой первый вопрос был: «Над вами когда-нибудь издевались в армии?» Я ожидала, что они расскажут о своем опыте, но их первая реакция оказалась примерно такой: «В армии? Я не могу ничего такого вспомнить…», «не думаю, что надо мной когда-нибудь издевались». Когда я снова спросила, обращались ли с ними когда-нибудь несправедливо, как с рабами, они немного подумали, прежде чем сказать: «Да, бывало, но я не принимал это за жестокое обращение, потому что в армии это норма. Однако теперь, когда я об этом думаю, наверное, это действительно так». Многие комментарии были из разряда: «Когда-нибудь это должно было выйти наружу» и «со мной случались подобные вещи (и даже хуже)».

Проблема существовала всегда, просто мы ее не осознавали. И в этой ситуации с солдатами-рабами я вижу надежду на прогресс в мире. Военная дисциплина, которой придерживаются военнослужащие, не должна нарушаться в частном порядке, у солдат есть права, и их следует уважать, хотя обычно мне возражают «так устроена армия». Но это не должно приниматься за норму. Мир постепенно начинает меняться, когда кто-то говорит: «Так не должно быть». Когда мы перестаем говорить: «Все так живут», – и махать рукой на проблему, и принимаем решение не закрывать глаза перед лицом неразумных практик, мир действительно становится лучше. В октябре 2017 года Министерство обороны упразднило службу в официальной резиденции. Система просуществовала 60 лет.

Часть 3. Тренировка мышц самовыражения

Будьте позитивны в отношении самой жизни и тверды в отношении всякой чуши!

«Мы с тобой можем жить в одном двухместном номере. Разумеется, с отдельными кроватями». Так сказал мужчина, с которым я путешествовала, перед самым прибытием автобуса из Лондона в Эдинбург, Шотландия. Это был его ответ на вопрос, где мы остановимся. «Что это за чушь?» – подумала я.

Моя первая поездка за границу в университетские времена была в Лондон. Я копила деньги, чтобы хотя бы раз побывать за границей, но моей работы на полставки с зарплатой 3500[30] вон в час едва хватало на оплату счетов. Увидев мое расстройство, старшая сестра, которая училась в Лондоне, предложила приютить меня, когда я приеду. Даже если расходы на проживание сократятся, это уже что-то, подумала я. Естественно, в голову закрались мысли: «А что, если она не серьезно? Да и не будет ли это грубо с моей стороны?», – но я постаралась не обращать на них внимания. Подобно совести и вежливости, большинство хороших вещей в жизни, кажется, пропорциональны материальному положению человека.

Во время летних каникул на третьем курсе университета я купила билет на самолет в оба конца по специальному предложению и улетела в Лондон, имея в запасе около миллиона вон[31]. Я была счастлива, при том что моя еда состояла из сконов[32], и я посещала только бесплатные музеи. В соседней с моей старшей сестрой комнате жил студент-кореец. Он был таким тучным, что при каждом движении его бросало в пот. Когда он спросил меня, куда я собираюсь поехать помимо Лондона, я сказала, что через две недели собираюсь на Эдинбургский фестиваль в Шотландию. Он обрадовался, сказав, что тоже планирует туда поехать. Я поблагодарила его, когда он добавил, что забронирует автобус и жилье за нас двоих, а счет я могу оплатить позже. Так вот, именно в этом автобусе он мне и сказал ту чушь. Когда я возразила, что забронировала бы отдельное жилье, если бы он сказал мне об этом заранее, он ответил, что нет ничего плохого в том, чтобы спать на отдельных кроватях. И добавил, что если бы я была британкой, то мне было бы вообще все равно. В общем, он обращался со мной так, будто я капризная и чувствительная девушка.

Если бы это произошло сейчас, я бы не пожалела своего нецензурного словарного запаса, но тогда просто сказала: «Разойдемся тут», – и отвернулась. Как только вышла из автобуса, я отправилась на поиски жилья, однако это был пик сезона, поэтому свободных мест нигде не нашлось. Я обошла больше десятка гостиниц, но все было тщетно. Я только решила, что все идет хорошо, а тут это! Я шла по дороге и плакала, думая: «Вот что я получила за то, что старалась посетить чужую страну». Но я приехала сюда не плакать.

Я пошла на площадку, побывала на Fringe, увидела Эдинбургский замок, а вечером отправилась на вокзал, уже настроившись ночевать на улице. Когда я доставала книгу, которую взяла с собой, чтобы почитать на ночь, ко мне подошли две женщины и спросили: «О, вы же кореянка, да?» Оказалось, они узнали меня по книге, которую я взяла, и спросили дорогу. Получив ответ, они поблагодарили меня и