Врата Полуночи - Анна Айдарова

— Алек, это все ерунда, — мягко сказала Мира у него над ухом. — Смотрите. Вот эта будет хорошо в кадре смотреться. И выглядит достаточно старинной.

Все очарование момента слетело с Алека, как шкурка с семечки. Какая-то деревенская простушка (даже в мыслях он не посмел сказать грубее, а хотелось!) будет указывать ему, великому, востребованному профи, про кадры! Про «смотрится» и «не смотрится»! А больше ничего не хочет подсказать, нет? Вот ведь…

Мирена кротко улыбалась, доставала книгу за книгой и складывала в стопку, ненавязчиво придвигала к Алеку поближе. В итоге, около него образовался небольшой горный массив из книжек, одна другой интереснее! Только одну Мира отложила в сторону. Алек мельком взглянул — ничего интересного, потрепанная советская книжка с невыразительной картонкой и улыбающимися трактористами — атрибутами счастливой жизни. Действительно, в сторону ее. Остальные представляли собой куда более яркий визуал, и журналист решил простить непрошенную советчицу. Ладно уж. Да и ссориться… Про ночной поход на поляну еще вспомнилось. Покачаешь права — и останешься дома. Или пошутит в лесу девица, хорошо если к утру выберешься… Много чего подумал Алек, пока разглядывал книги. Ну, и Мирену, само собой, старался из поля зрения не выпускать. И даже самому себе он никак не хотел признаться, что пока смотрит он на неё, пока ощущает ее присутствие — никаким страхам нет места рядом.

Глава 8

Мы воочию можем наблюдать, как создаются популярные блоги

Проблема существовала давно, но Алек приспособился к ней, постарался и сумел приспособиться в конце-концов. И гордился этим.

Как бы смешно это ни звучало, но действительно гордиться этим стоило, ибо многие ли из нас способны одним только усилием со своей стороны справиться со страхами? И может быть это покажется странным, а может быть — и совершенно надуманным с моей стороны, но я, дорогой мой читатель, убеждаюсь постоянно, что бороться с собственными страхами куда сложнее, чем просто говорить об этом или выслушивать другого. Хотя и для этого требуется мужество. Да-да, поверь мне! А уж когда ты узнаешь историю Алека…

Его блог возник не на пустом месте. Бурная юность у каждого из нас бурная примерно одинаково. Последствия вот только разные. Алек вырос на окраине Москвы и мог по праву назвать себя москвичом. Откуда приехали его родители он не интересовался — достаточно было того, что постоянная московская прописка, наличие квартиры, пусть не в самом престижном, но и не в самом отстойном районе столицы, да еще и рядом с метро выделяла его из толпы первокурсников. А поступил он после благих одиннадцати лет обучения — в меру качественного обучения, потому что школа была не самая плохая, и контингент в школе — тоже, не самый плохой, не элитный, но и не лимитный — в сам МГУ. Сам поступил. Почти. Не понимающая его потребности мать постаралась. При всех недовольствах взаимных друг другом, при всех недопониманиях, жесткости и попытках воздействовать на сына через унижающие сравнения, через угрозы и наказания, скандалы и шантаж, мать нашла нужные связи, и Алек не только вполне прилично закончил школу, но и оказался на бюджете. На той специальности, о которой мечтал.

Отец его журналистику за профессию не считал, к сыну-писуну относился в меру презрительно даже после первых заработков, но не вмешивался. И деньги давал исправно. Мало, но исправно. Хоть на что-то хватало.

Хватило и на то, чтобы на первые же майские заявиться всей группой на дачу к сокурснику, чьи родители отбыли в Тайланд и милостиво разрешили разнести кучке молодых дом и участок при условии «не спалить ничего» и «ночью потише — соседи не железные». Два условия, в принципе выполнимых для взрослых и самостоятельных первокурсников перед сессией. Хозяин, несколько девушек и пара парнишек попали на дачу тридцатого апреля — подготовить дом, накрошить салатов, нарезать сиротливую колбасу и сыр (а как же) и завезти алкоголь, пока была машина. Ради алкоголя в основном, которого было, как водится, прилично и, как положено, намного больше, чем закуски, но все же поменьше, чем планируемых гостей, они и поперлись в деревню заранее. Так что все должно было начаться более-менее пристойно. В эту компанию затесался и Алек — очень уж нравилась ему сокурсница, вызвавшаяся перетряхнуть половички и порезать огурцы с колбасой. Москвичка, что важно. И совсем не пафосная, хоть и проживающая на Садовом — совсем уж хорошо.

С частью подготовки дома справились быстро, забили холодильник, напились чаю — Алек потом пытался припомнить, не было ли чего покрепче. Но нет, пили действительно только чай, правда, пассия хозяина дачи активно бросала туда разные найденные ею листочки, от чего вкус стал непривычнотерпким и каким-то… липким.

Дождавшись, пока стемнеет, Алек позвал девушку погулять по деревенским улицам, насладиться местным колоритом и впечатления заодно подкопить — точно же когда-то пригодятся, особенно когда станут они великими журналистами. Что-что, а распинаться красноречиво Алек всегда умел. Девица согласилась, особо и не ломаясь.

Улица привела их на околицу, — но они этого не замечали, — и заводила все дальше и незаметнее в лес, пока девушка не вскрикнула испуганно, обнаружив себя уже далеко не на деревенской тропе вдоль асфальтированной трассы, а среди сосен-исполинов, терявшихся где-то далеко в вышине, в темноте ночного неба, скрывая звёзды мощными ветками.

И это действительно почему-то было страшно. Будь он один, Алек не раздумывая рванул бы обратно по этой самой коварной дороге, которая завела хрен знает куда. Но при девушке — столичной язве — надо было лицо держать. Каких усилий стоило ему не поддаться паническому ужасу, он предпочитал не вспоминать. А между тем вдали, из самой глуши, постепенно набирали силу тоненькие голоса, поющие на однообразный и какой-то варварский мотив нечто, показавшееся Алеку нечеловеческим.

Девушка опомнилась быстрее.

— Леш, пойдём поближе, а? Что у нас сегодня? Бельтайн? Тут язычники, похоже, тусуются. Давай посмотрим. Танцы у костра — романтика!

Никакого костра впереди Алек не видел, и танцем это мелькание белых балахонов назвать можно было с большой натяжкой. Алека продирало какое-то странное, жуткое чувство тревоги, и становилось еще хуже от нестерпимых, переходящих в визг воплей за деревьями. Никакого желания приближаться к психопатам в белых одеждах, уже мелькавших вдали среди чёрных колонн-сосен, он не испытывал. Только развернуться и бежать.

— Насть, давай домой, ребята нас уже потеряли, наверное, — неуверенно предложил он.

— Блин, Айден,