Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

Петр Саварин2122, были ветеранами дивизии СС «Галичина». Некоторые из них - Ильницкий, Гриньох и Горбач -работали в Украинском свободном университете (УВУ) в Мюнхене, другие - Мирчук и Косик - были также связаны с УВУ, или защитили в нем диссертации2123. Янов в 1968-1986 гг. был ректором УВУ, а

Дражневский - в 1993-1995 гг.2124 Гунчак работал профессором в Ратгерском университете, Потичный - профессором в университете Макмастера. Горбач в 1965-1982 гг. был профессором славянской филологии во Франкфуртском университете им. Иоганна Вольфганга Гете2125. Петр Саварин в 1982-1986 гг. был ректором университета Альберты2126. Богдан Осадчук, не состоявший ни в ОУН, ни в дивизии СС «Галичина», но печатавшийся в 1943 г. в коллаборационистской газете Краківські вісті, был, начиная с 1966 г., профессором Института политических наук им. Отто Сура в Свободном университете Берлина.

Еще одним хорошо организованным и институционализированным занятием, связанным с дискурсом прославления и отрицания, стала фальсификация документов. Еще в 1946 г. Лебедь написал монографию2127, где подробно изложил историю ОУН-УПА, замалчивая при этом все темные стороны их деятельности; он также предпринял перепечатку ряда документов военных лет. После его смерти в 1998 г. эти документы были переданы в дар HURI, где их расценили как оригинальные. Позднее, для изучения и популяризации этих документов среди «патриотических» историков постсоветского пространства, HURI задействовал праворадикальных историков, среди которых был и В. Вятрович2128. Лишь немногие политические деятели (например, Николай Климишин) были честны настолько, чтобы признать, что в своих воспоминаниях они умалчивали о нелицеприятных аспектах истории движения (когда по личной просьбе Бандеры, а когда по собственной инициативе)2129. По-видимому, только Евгений Стахив, если говорить о членах ОУН, попытался выступить против дискурса отрицания, указав на то, что такие деятели ОУН, как Лебедь, занимаются фальсификацией истории2130. Тем не менее в своих мемуарах даже Стахив не упомянул о погромах 1941 г.2131

На юбилейном собрании, состоявшемся в Мюнхене в 1950 г., Янов (член ОУН и ректор УВУ) охарактеризовал Шухевича как «одну из величайших легенд человечества». Между тем известно, что политическая карьера Шухевича началась в 1926 г. с убийства польского чиновника Собинского. Затрагивая темы, связанные с событиями военных лет и действиями украинских националистов, Янов ни разу не упомянул о военных преступлениях, совершенных УПА под руководством Шухевича2132. В одном из интервью 1977 г. Янов с гордостью говорил об акте убийства Собинского и давал понять, что чтение исторической драмы «Кордиан», написанной польским романтическим писателем и поэтом Юлиушем Словацким, заставило его рационализировать это преступление и взглянуть на него как на благородный поступок2133.

В семидесятые годы украинская диаспора создала два крупных академических института: в 1973 г. - Український науковий інститут Гарвардського університету (HURI), в 1976 г. - Канадський інститут українських студій (CIUS) при университете Альберты. Ни в одном из этих институтов не было столько членов ОУН(б), сколько в мюнхенском УВУ. Эти учреждения не принимали активного участия в отрицании злодеяний военного времени и прославлении ОУН и УПА. Однако оба этих института так и не смогли прийти к консенсусу в отношении прошлого этих движений, особенно в вопросах интерпретации событий, связанных с историей Второй мировой. В 1976 г. CIUS и Наукове товариство імені Шевченка у Європі инициировали масштабный проект под названием Енциклопедія Українознавства. Руководителем этого важного академического начинания стал В.Кубийович, один из крупнейших украинских нацистских колла-борантов, занимавший в послевоенное время должность генсека Наукового товариства імені Шевченка у Європі. Эта энциклопедия стала важным и авторитетным источником сведений по украинской истории, однако материалы, посвященные Второй мировой, были изложены в этом издании в духе националистического нарратива (например, в энциклопедии не нашлось места для статьи о Холокосте)2134.

В послевоенное время очень немногие украинские интеллектуалы диаспоры пытались переосмыслить украинский экстремистский национализм и высказывались против националистического искажения истории. Одним из таких людей был Иван Лысяк-Рудницкий, профессор университета Альберты (в 1971-1984 гг.) и автор статей коллаборационистской газеты Краківські вісті2135. В послевоенных очерках Лысяк-Рудницкий, давая характеристику «доморощенному фашизму» ОУН(б), подчеркивал, что ОУН имеет больше общего с центрально- и восточноевропейскими движениями, чем с движениями фашистской Италии или нацистской Германии: «Ближайших родственников украинского национализма следует искать не столько в немецком нацизме или итальянском фашизме - продуктах индустриальных и урбанизированных сообществ, сколько среди партий этого типа у аграрных, отсталых в экономическом отношении народов Восточной Европы: хорватских усташей, румынской Железной гвардии, словацких глинковцев, польского ONR (Obóz Narodowo-Radykalny) и т. п.»2136

Лысяк-Рудницкий был также одним из немногих украинских эмигрантов, понимавших разницу между демократией и национализмом. Поскольку он различал одну от другой эти две политические концепции, Другие интеллектуалы из эмигрантских кругов воспринимали его как левака, что в этом дискурсе означало то же самое, что коммунист

и «предатель». В отличие от многих других, Лысяк-Рудницкий в полной мере осознавал пагубное влияние активной националистической деятельности на научные круги, а непредубежденность украинской интеллигенции по отношению к крайне правому мышлению расценивал как проблему. Он считал, что именно деятели ОУН(б) оказывают наиболее опасное влияние на украинскую интеллигенцию. В письме к своему дяде Ивану Кедрину-Рудницкому от 26 апреля 1974 г. Лысяк-Рудницкий отмечал, что в послевоенные годы ОУН(б) не изменила своих политических взглядов. Единственное, что изменилось, так это то, что большинство представителей украинской диаспоры стали принимать крайне правые дискурсы ОУН(б) и их интерпретацию истории как стандартные научные толкования. Согласно Рудницкому, ОУН(б) пыталась доминировать в украинской диаспоре так же, как и в политической жизни Украины 1930-1940 гг. ОУН(б) воссоздала культ вождя, применяла «мафиозно-заговорщические методы» в борьбе с оппонентами и подавляла открытые дискуссии. Воспроизводство оуновцами «доморощенной фашистской» политики он считал вредным явлением, фактически «основным злом в жизни украинской диаспоры. Это ...приводит к насмешкам над нами и компрометирует нас в глазах западного мира, изолирует нас от процессов, которые происходят в Украине, духовно и политически парализует нас самих. Гегемония бандеровщины бесчестит украинскую национальную идею. Ибо чего стоит эта идея, если “свободные” украинцы не могут противопоставить большевизму ничего лучшего, чем еще худшее издание того самого большевизма? (Я придерживаюсь мнения, что наши доморощенные тоталитаристы морально ничем не отличаются от большевиков, только они менее интеллигентны, чем те.)»2137

Комбинированный дискурс отрицания-прославления деятельности ОУН-УПА и украинских националистов особенно усилился на рубеже семидесятых и восьмидесятых годов. Свою роль здесь сыграли «холодная война» и антисоветский диссидентский климат этих десятилетий; антикоммунистические и антисоветские настроения ОУН-УПА высоко котировались среди большинства интеллектуалов украинской диаспоры и даже рассматривались ими в одном ряду с демократическими ценностями.

В это же