Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

дружеских отношениях с Націонал-Соціялістичною Велико-Німеччиною, що під проводом Адольфа Гітлера творить новий лад в Європі й світі та допомагає українському народові визволитися з-під московської окупації, - как это было указано в оригинальном тексте документа2080. Таким образом, по словам первого агиографа Бандеры, Акт від ЗО червня 1941 року был началом «борьбы против гитлеровской Германии» и имел особое значение. Это было официальное заявление украинского народа всему миру..., что украинский народ, как единственный хозяин этой земли, желает жить свободной жизнью в собственной суверенной державе»2081.

Бандера, которого немцы арестовали, страдал, но не сдавался. Он, «как ранее с поляками, не боялся ни пыток, ни смерти за свободу Украины»2082. Провідник выступал против немцев до самого конца войны, несмотря на пытки гестапо, которым он подвергался: «И с этим решительным “нет” [сотрудничеству с Германией] Бандера сумел продержаться до распада гитлеровской Германии, хотя ему пришлось пережить долгие годы тяжелого заключения в немецких тюрьмах и концлагерях, каждый день готовясь к смерти. ...Моральная сила характера Степана Бандеры и его физическая выносливость перед пытками оказались крепче, чем вся физическая сила гестапо»2083. В своих послевоенных статьях Бандера отрицает факт сотрудничества с немцами, что для Мирчука было лучшим доказательством того, что такого сотрудничества действительно не было2084.

В общем, Мирчук утверждал, что ОУН(б) была единственной украинской организацией, выступавшей против Гитлера и Сталина, в то время как другие политические организации скомпрометировали себя коллаборационизмом того или иного свойства2085. Согласно Мирчуку, бандеровцы были мужественными борцами за Украину, которые никогда не сотрудничали с нацистской Германией2086, а вот другие организации и частные лица, также «работавшие на благо народа», делали это в коллаборации с нацистской Германией: «они писали меморіяли

правительству Германии, Гитлеру, Гиммлеру и другим современным немецким политическим лидерам»2087.

После освобождения из Заксенхаузена Бандера, по словам Мир-чука, «снова возглавил революционную борьбу всего украинского народа против красно-московского оккупанта»2088. После войны бороться за независимость стало еще сложнее, чем раньше: мешали те члены ОУН и украинской диаспоры, которые отказывались подчиниться Провіднику. Как и в предыдущих частях биографии, Мирчук замалчивал тот факт, что ОУН(б) убивала своих оппонентов, в том числе «подозрительных» лиц из лагерей DРs2089. В годы «холодной войны» Бандера снова стал, согласно Мирчуку, единственным украинским политиком, готовым сотрудничать только с теми антисоветскими силами, которые принимали его требование о создании независимого украинского государства2090.

Один из самых интересных разделов биографии, написанной Мирчуком, - о народе, партии и демократии. В этом разделе Мирчук приводит аргумент о том, что народом должна управлять только одна организация, цитируя текст брошюри Слово до Українських Націоналістів-Революціонерів за кордоном, написанной Бандерой в 1948 г. В этом документе сказано, что ОУН представляет собой не особый элемент украинского общества, а весь народ: «Организация украинских националистов (революционеров)... не является представителем интересов какой-либо отдельной части народа. ...ОУН борется за благо всего украинского народа, всех граждан Украины, а не за интересы конкретных групп, социальных слоев и т.п. ОУН формирует свою программу, исходя из потребностей всего украинского народа»2091.

По поводу демократии Мирчук пишет следующее: «Степан Бандера никогда не злоупотреблял словами “демократия” и “демократичность”, он никогда не бросался фразами о своей демократичности, поскольку он презирал лживую демагогию. В то же время он всегда боролся за принципы здоровой демократии в украинской политической жизни и в будущем украинском государстве. И в нынешней жизни провозглашенные им идеи, которые мы уже цитировали, свидетельствуют об этом очень убедительно»2092. Таким образом, только враги ОУН(б) или украинского народа могут распространять слухи о том, что Бандера был «антидемократической» и «тоталитарной» личностью2093.

В другой книге, Зустрічі й розмови в Ізраїлю (Чи українці «традиційні антисеміти?»), опубликованной ассоциацией «Украинцы, пережившие Холокост», Мирчук изложил свой взгляд на проблему украинско-еврейских отношений и роли в них ОУН(б)2094. Монография начинается не с введения, а с краткой автобиографической справки, из которой читатели могут узнать,

что автор является: членом израильского Комітету єврейсько-української співпраці, почетным членом «Центра еврейской идентичности» и узником Аушвица (с июля 1942 г. по 19 января 1945 г.). В автобиографическую справку также включены несколько фотографий Мирчука, на которых он запечатлен в полосатой спецодежде заключенного. В справке не разъясняется ни то, что автор и другие заключенные Аушвица, не являвшиеся евреями по национальности, не разделили судьбу евреев, ни то, что оуновцы принимали участие в погромах, которые произошли до того, как некоторые из членов этой организации стали заключенными концлагеря2095.

Разница между евреем и неевреем в Аушвице была значительной. То, что Станислав Краевский ёмко сформулировал в отношении поляков и евреев, еще более справедливо для украинцев: «Для “арийцев” Аушвиц был “всего лишь” опасным для жизни трудовым лагерем. Их семьи зачастую были свободны. Для евреев Аушвиц был лагерем смерти, часто для всей семьи. Вне лагеря их никто не ждал. Даже если их последующие переживания были сопоставимы с переживаниями других заключенных, их ожидала совсем иная участь. Татуировка с номером на предплечье была для еврея счастливым билетом: он избегал немедленной смерти в газовой камере. Для поляка [или украинца] такая татуировка была одним из самых ужасных вариантов»2096.

Благодаря своему политическому статусу оуновцы имели в концлагере больше шансов на выживание, чем среднестатистический польский или украинский заключенный, но первый агиограф Бандеры изложил эти обстоятельства совсем по-другому. Во время своего визита в Израиль в 1981 г., по итогам которого и была написана книга Зустрічі й розмови в Ізраїлю, Мирчук часто демонстрировал свою татуировку. В знаменитом мемориальном комплексе истории Холокоста Яд Вашем он показал ее молодой женщине, потерявшей в Аушвице близких, и произнес: «Я видел это [лагерь Аушвиц] собственными глазами, я лично испытал это». Продолжая беседу, он посчитал нужным отметить, что «в Аушвице находились тысячи таких, как я - украинцев»2097.

В Израиле Мирчук также встретился с несколькими историками Холокоста, главным образом с директорами и персоналом музеев. Он сообщил им, что их интерпретация Холокоста и Украины категорически неприемлема, чему он, украинский заключенный Аушвица (с татуировкой на предплечье), является лучшим доказательством. В каждой беседе он повторял, что украинцы никогда не были антисемитами и не принимали участия в каких-либо злодеяниях во время войны. Мирчук назвал антиукраинские настроения историков Холокоста и евреев «неправильным восприятием» украинцев

и «дезинформацией». Однажды он заявил: «[Только] демонстрация татуировки Аушвица ...останавливает антиукраинские нападки»2098.

В беседе с раввином Давидом Кагане, которого спас Шептицкий, Мирчук недоумевал: почему Яд Вашем не хочет воздать Шептицкому должное? Доказательства того, что летом 1941 г. Шептицкий