Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

Шив ощутил, как через Чёрную метку струится магия волшебников, концентрируясь в ауре Волдеморта. Напряжение магических полей вокруг Тёмного Лорда скачком увеличилось. Тот поднял палочку над головой и создал мощное взрывное проклятье. Плотный беловатый сгусток магии полетел к треугольной вершине Азкабана, стремительно набирая ход.

«Если Волдеморт решил так замысловато поубивать своих сторонников, то проще было оставить тех гнить в тюрьме», — усмехнулся про себя Шив, наблюдая, как разметало часть крыши мощным взрывом, а камеры узников превратились в щебень вместе со своими обитателями. Вот только разрушения затронули лишь одну сторону циклопической треугольной башни. Так что, вероятно, Волдеморт знал, куда бросить «Бомбарда Максима».

Пожиратели радостно завопили и стали трансгрессировать прямо в проломы, взлетая с палубы чёрным дымом. Дементоры закружились быстрее, но нападать не собирались. Энергия смерти, вызванная гибелью заключённых, попавших под взрыв, всё равно поднималась наверх, только успевай ловить.

Волдеморт поднял артефакт управления дементорами к лицу и прошипел в него новый приказ. Сейчас Тёмный Лорд требовал, чтобы массасси покинули Азкабан и спрятались до поры до времени где-нибудь в безлюдном месте. Лидер «Пожирателей Смерти» обещал, что, как только он захватит власть, у дементоров появится немало жертв из числа волшебников «светлых» семейств.

Шив сразу же подтвердил для массасси этот приказ. Вот только местом, где те станут скрываться, он обозначил точку высадки людей Гриндевальда, координаты которой ранее получил от брата и сестры Кэрроу. Толпы опытных немецких волшебников обязательно начнут создавать проблемы местным аврорам, а Шиву не нужны были волнения на оловянных островах.

Поэтому жалеть сторонников бывшего Тёмного Лорда бывший ситх не собирался. Разрушенную крышу Азкабана следовало починить как можно скорее, а для этого массасси потребуется немало энергии душ. Повредив циклопическую треугольную башню, Волдеморт сам обрёк своих новых союзников на гибель в лапах дементоров. Единственным, с кем Палпатин собирался вначале поговорить, был Гриндевальд. Шива заинтересовало хранилище немца в банке швейцарских гномов. Возможно, бывший Тёмный Лорд принесёт ему больше пользы живым, чем мёртвым.

Дежурный корабль, на котором немного прибавилось волшебников, поплыл назад к материку. С палубы раздавались довольные вопли «Пожирателей» и чей-то визгливый хохот. Стая дементоров медленно потянулась на север, словно гротескная пародия на птичий клин, а Палпатин трансгрессировал обратно в мэнор.

* * *

Невилл застыл в коридоре возле зеркала, но себя в нём не видел. Взгляд подростка прикипел к обрывку газеты, прилепленному на стекло, с которого скалилась закованная в цепи женщина. Та с маниакальной настойчивостью пыталась сорвать с себя кандалы и что-то безумно орала, не обращая внимания на текущую по запястьям кровь.

— Невилл Лонгботтом! Твои мозгошмыги стали серыми! — раздался позади него встревоженный голосок, и он медленно развернулся на звук. Там оказалась Луна Лавгуд. Беловолосая девушка с тревогой на лице уставилась в пустоту над его головой.

Невилл с затаённой болью посмотрел в её серебристо-серые глаза и едва слышно сказал:

— Я впервые в жизни… хочу убить человека. Ты знаешь, одна чокнутая тварь сбежала из Азкабана. Теперь она снова начнёт всех пытать и… смеяться, пытать и…

— Но может, будет лучше запереть её обратно в тюрьме, а не убивать? — неуверенно спросила Луна. — Не пугай меня своими жуткими мыслями, пожалуйста, Невилл. Пойдём лучше на ужин, а? Мне сказали, что сегодня на столах будет меньше тыквенного сока!

И девушка так смешно сморщила носик от отвращения, что он не выдержал и улыбнулся.

В коридоре раздался шум, Невилл вскинул палочку и сжёг обрывок газеты. Бумажный пепел оставил на стекле рыжий след, похожий на стилизованный рисунок бабочки «Бражника». Луна снова вздрогнула, но в этот момент из-за поворота появилась шумная компания пятикурсников. Впереди шли их общие с Луной знакомые.

— Скорее, друзья! Нас ждёт славный ужин. Курочка, пироги с почками и знаменитый «пятнистый пудинг» на десерт! — громко прокричал Рон и гораздо тише добавил: — И пусть бы гадская Амбридж им подавилась!

Старшие братья Уизли громко расхохотались над грубой шуткой Рона, а Гермиона Грейнджер с негодованием начала ему выговаривать. Невилл и Луна присоединились к весёлой компании и вместе с остальными ребятами вошли в Большой зал. Посмотрев на стол Слизерина, большинство гриффиндорцев довольно заулыбались, а Уизли и Поттер даже хлопнули друг друга по ладони.

Змеиный факультет в этом учебном году разделился на два неравных лагеря. И в подавляющем меньшинстве оказалась компания вечного противника Гарри Поттера. Драко Малфой — вместе со своими друзьями: Ноттом, Крэббом и Гойлом — сидел за дальним концом стола. Их будто отделяла от остальных слизеринцев невидимая стена.

Белобрысый Драко выглядел напряжённым и злым, и Невилл даже тому посочувствовал. Поттер и Уизли довольно ухмылялись, иногда указывая пальцами на слизеринский стол и обсуждая, как же тяжело приходится Малфою в этом году. Большинство гриффиндорцев тоже были рады видеть, что Драко оказался в положении изгоя. Слишком уж много кому Малфой успел оттоптать мозоли. Даже Северус Снейп демонстративно кривился, стоило тому посмотреть в сторону компании Малфоя.

Долорес Амбридж сменила после Хэллоуина место преподавателя ЗОТИ на должность Генерального Инспектора Хогвартса и сейчас сидела за учительским столом, приторно улыбаясь. Похожая на жабу дамочка явно уверилась, что проклятье Волдеморта больше не сможет ей навредить. Мол, не так уж долго она и преподавала защиту от тёмных искусств, чтобы всерьёз переживать за своё здоровье. Тем более, Амбридж с первого дня старалась давать ученикам на своих занятиях только пустую теорию.

Невилл мазнул взглядом по лицу Дамблдора, сидевшего в центре преподавательского стола, и ощутил, как мгновенно нагрелось артефактное кольцо на пальце. Подросток тут же уткнулся носом в стол, на котором в этот момент появились многочисленные блюда с едой. Давление на разум тут же исчезло.

«Надо не забыть попросить отца позаниматься со мной этой скучной окклюменцией!» — в очередной раз вспомнил Невилл и, всё же не удержав лицо, раздражённо скривился, подумав, что, конечно, директор Дамблдор — Великий Светлый волшебник и всё такое, но иногда тот ведёт себя излишне бесцеремонно.

Амбридж начала что-то высказывать Хагриду, который только беспомощно открывал рот, но Лонгботтом-младший больше не смотрел на учительский стол. Сейчас его внимание было сосредоточено на том, чтобы не попасть под брызги мясного рагу, которые летели от Рона Уизли, активно работавшего челюстями.

Среди всех учеников-гриффиндорцев Невилл был одним из немногих, кто ни разу не попал на отработки к Долорес Амбридж. Юноша придерживался пожеланий отца и никогда не спорил с новым профессором на уроках, с преувеличенным вниманием читая учебник