Единственные - Ольга Вечная

Ани не было, но зато присутствовали ее родители. Я так и не сказала Илье о том, что она приходила в тот день рано утром. Мне кажется, пока я отдыхала в Турции, между ними состоялся какой-то разговор, возможно, не очень приятный, иначе зачем ей просить скрывать свой визит?

Я вела себя как ни в чем не бывало, не обращала внимания на любопытные взгляды и шушуканье за спиной. Они все внимательно наблюдали за тем, как я лажу с Женей. Оценивали мои слова. А что оставалось делать мне? Только показывать свое шикарное кольцо и смеяться.

Да, мы с Ильей помирились. Да, снова вместе. Увидели друг друга и поняли, что зря разбежались. О, мы очень счастливы, спасибо!.. И так далее… и тому подобное.

Каждый раз, когда Илья проходил мимо, он меня обнимал или просто касался. Вел пальцами по талии, прижимал к себе. Говорил какую-то забавную ерунду на ухо. Целовал легонько в щеку. Он постоянно крутился рядом, чуть ли не каждую минуту! Не мог оторваться, не желал переключаться на других людей.

О да, это тот самый человек, который никогда не демонстрирует свои чувства на людях. Илья удивил всех! Моя душа пела. Мы тогда еще не знали, что я беременна, но такая вероятность существовала, поэтому казалось, что у нас есть секрет. От всех людей на свете. Мы бросали друг на друга выразительные взгляды и улыбались.

Я веселилась, смеялась вслух и от души! Танцевала. Таскала Жеку на руках, играла с ним и Газзи. Болтала со всеми подряд. Я все время что-то делала, и мне это нравилось. Наверное, прежде всего потому, что не чувствовала себя здесь чужой. Напротив, будто это они все были у меня в гостях.

Я, конечно, не пила алкоголь, но несколько тостов произнесла. За Женю. Мне нравится выступать, почему нет? Тем более что этот бастардик… вернее, наш ангелочек, все время шел ко мне на руки, приятно выделяя меня среди окружающих. Если он ударялся или расстраивался, то сразу искал меня или Илью.

Мы сами не поняли, как стали семьей уже на этом этапе. Я не знаю, может ли жалость трансформироваться в любовь? Наверное, если дело касается любви к детям, то да. Мне его все время было жалко. Я видела в нем себя — ребенка, брошенного мамой, у которой нашлись интересы поважнее. Беззащитного, наивного, искреннего. Я его обнимала и целовала, смешила, рассказывала корявые сказки, постоянно ему улыбалась! И сама не заметила, как сердце отозвалось.

В очередной раз, когда я подскочила на месте с бокалом, мать Ани не выдержала и перебила мою пылкую речь:

— Может, кто-то еще захочет высказаться? Полина, будь поскромнее, одну тебя видно!

— Девочка, действительно, ну сколько можно! — поддакнула ей другая тетка.

Я захлопнула рот и нахмурилась. Стало та-ак обидно! Быстро посмотрела на Илью, он сидел рядом, до этого беседовал о чем-то с отцом — они прервались, когда я попросила минутку внимания.

— Извините, — пожала плечами и поставила бокал на стол. Настроение, конечно, в момент испортилось. Я вовсе не хотела выпячиваться, просто поймала кураж и вела себя естественно.

— А мне интересно дослушать, — произнес Илья громко и поднялся с места, держа Жеку на руках. — Пойдем, Полина, расскажешь все, что хотела. — Он начал пробираться к выходу из беседки.

— Да там ничего важного, — смутилась я. Конечно, хотелось, чтобы за меня заступились, но объявлять войну всем присутствующим не входило в мои планы.

— Ну нет, я заинтригован, — перебил Илья.

Все смотрели на нас и молчали.

— Илья, Илья, останься! Ребята, ну не обижайтесь! — кричали гости, пока мы с Ильей выходили из-за стола и шли в дом.

Виктория Юрьевна тут же прибежала извиняться, но я заверила, что не обиделась. Глупо было думать, что их друзья и близкие примут меня как родную. Они и раньше-то относились довольно скептически.

— Мне кажется, я немного тут всех раздражаю, — сказала Илье честно, когда мы остались втроем с ним и Женей в прохладе большого дома.

— А меня раздражают все, кроме тебя, — ответил он и обнял меня. — Я придумал выход. Поехали домой?

— Вот так сразу? После конфликта? Что о нас подумают?

— Что я никому не позволю перебивать жену? — подсказал он, приподняв брови. — Поля, я не буду отчитывать и стыдить друзей моих родителей, они меня помнят с рождения. Но я могу перестать с ними общаться, если они ведут себя неуважительно по отношению к тебе.

— Бывшую жену, — уколола я его.

А что еще оставалось? Я так растрогалась из-за его искренних слов и безграничной поддержки, что, если бы начала благодарить, точно разревелась бы!

— В нашем случае эпитеты не важны. — Он поцеловал меня в лоб.

— Один — один, — добавила я. — Тамара Витальевна — твои родственники.

— Да по фигу, — ответил он, поморщившись. — Поехали, мне тут надоело. Женя плохо поспал днем, уложим его пораньше и пообнимаемся.

После этого мы действительно быстро собрались и отправились домой. В его… вернее, нашу новую квартиру.

Со дня моего возвращения мы не провели порознь ни одной ночи.

Поначалу жили в его съемном жилье, но потихоньку перевозили вещи в постоянное. На днях должны будут собрать кухонный гарнитур, а это значит, что переезд можно будет полностью завершить.

Я оставляю «прадик» на стоянке и спешу в больницу. Мне обязательно нужно поговорить с Софьей Ашотовной, сообщить ей о своем новом положении. Будучи беременной, я, конечно, не смогу работать в полную силу, ей придется найти замену. Надеюсь, она отнесется с пониманием и доброжелательностью. Я молодая девушка, мне только двадцать пять лет. Однажды я должна была заняться личной жизнью.

Но сначала предстоит разговор с Верой. Подруга узнает от меня. Я немного волнуюсь, потому что они с Даней планируют ребенка. В том