Единственные - Ольга Вечная

— Но что я могла сделать? Мое наследство состояло из однушки, и все!

— Но теперь-то у тебя денежки появились. — Он ударяет ладонью по капоту машины, я вздрагиваю. — Такова жизнь, Поленька. Мы несем ответственность за грехи своих родителей. Тем или иным способом.

— Вы не поняли? Я замуж выхожу. Это не мои деньги.

— Садись в машину, расскажешь подробнее. Про себя, про мужа. Я должен все знать про тебя. Не бегать же мне по соседям, в конце концов.

— Ни за что на свете.

— Что здесь происходит? — доносится до нас всех.

Я слышу знакомый голос и чуть не падаю от счастья и облегчения!

Илья приближается быстрым шагом. Боже мой, он здесь! Хотя и не должен был быть. Почувствовал, что нужен мне.

Баскаков поднимает на него глаза.

— Это мой муж, — подсказываю и скрещиваю руки на груди.

Илья уже рядом, обнимает меня и притягивает к себе. Я же вцепляюсь в его одежду.

— Добрый день. Какие-то проблемы? — обращается он к Баскакову.

— Вы бы представились для начала, — отвечает дядя Гриша, замешкавшись.

— Ветров Илья Викторович. Вы меня не помните? Я вас — да. — Илья хмурится. — Повторяю вопрос: у вас какие-то проблемы? — Он продолжает прижимать меня к себе, ощущение безопасности затапливает.

— Вы же… Хм, это вы работаете в больнице. Теперь я вспомнил, откуда мне было знакомо ваше лицо, мелькающее в новостях. — Баскаков морщит лоб. — Тот самый Ветров, бывший муж Полины. А-а-а, все, картинка сложилась. — Он размышляет несколько секунд, потом добавляет: — Вы мне симпатичны, молодой человек, и я против вас ничего не имею. Более того, к вашему труду и работе отношусь с уважением. Вы оперировали моего приятеля после взрыва.

— Благодарю, — коротко отрезает Илья. — Мы с Полиной снова вместе. Если будут какие-то вопросы, я бы хотел, чтобы вы подходили с ними ко мне. К ней — никогда.

И это не просьба.

— Илья Викторович, вас не касаются наши семейные разборки. Вы отличный хирург, за вас многие готовы откручивать головы. За ваши руки. Не стоит рисковать ими второй раз.

— Я теперь ее семья, — перебивает Илья. — Поэтому касаются в первую очередь. — Он обращается ко мне: — Поля, ты как?

— Нормально. — Понимаю, что он имеет в виду. Не перенервничала ли я, не пострадал ли ребенок. — Я хорошо. Мы просто разговаривали, но они забрали мой телефон. Проверяли, сколько денег на карте.

Илья хмурится сильнее, взгляд становится стальным. Я чувствую, как напрягается его тело. Боже, любимый, только не наделай глупостей! Нам это не нужно!

— Поля, садись в машину. Я сейчас, — говорит Илья мягко, но ослушаться нельзя.

Киваю. Он провожает меня до пассажирского сиденья, после чего подходит к Баскакову. Я глажу Газировку, она-то точно здорово перенервничала. Все еще приглушенно рычит, готовая в любой момент сорваться и помогать хозяину.

Наблюдаю за разговором мужчин, затаившись. Чертовы проклятые деньги! Я думаю о том, что не просто так Баскаков и другие друзья отца так много сделали, чтобы разлучить нас с Ильей. Они хотели отцовских денег, а отобрать их у одиноких девушек проще простого.

Усилия оказались напрасны: мы с Мией и Настей не знали, куда отец запрятал основную сумму. Наверное, Баскаков следил за нами первые годы, но мы с сестрой жили на зарплату, и он забил. А тут я приезжаю на похороны Влады, напомнив о своем существовании. Да еще и на «прадике»!

Глава 42

Они так долго беседуют, что я успеваю прокрутить в голове все возможные варианты развития событий. С одной стороны, хочется выпрыгнуть из машины и вмешаться, но с другой… Максимум, что я могу сделать в сложившейся ситуации — это разрыдаться. Женские слезы редко когда могут помочь делу, и сегодня не исключение.

Остается ждать. Опять ждать. Можно подумать, нам, девушкам, это легко дается! Метаться и нервничать, пока мужчины решают дела. Боже, дай мне сил! В своей жизни я ждала достаточно, пусть он уже вернется ко мне навсегда.

Наконец мужчины кивают друг другу. Илья забирает мой телефон, кладет его в карман, разворачивается и идет к машине. Его лицо спокойное и непроницаемое. Все же он очень сильно изменился за эти годы, но я люблю его любого. И буду любить всегда.

Притоптываю от нетерпения, ожидая, когда уже он окажется рядом. И едва Илья садится в машину, я бросаюсь к нему и обнимаю за шею. Целую. В шею его целую, в щеку, в висок. Беспорядочно.

— Хей, ты чего? Поля. Полин! Зачем так распереживалась? — удивляется он.

Слегка улыбается, и от его снисходительного тона становится чуть легче. Как же мне хочется, чтобы проблема была решена. Так сильно хочется!

— Что теперь будет, Илья? Что ты ему сказал? — Стискиваю его плечи.

Илье, видимо, надоедает истерика. Он перехватывает мои запястья и силком прижимает меня к себе. Фиксирует, после чего я наконец затихаю.

— Да ничего не будет, — говорит он. Голос звучит ровно. — Больше ты этого человека не увидишь, не беспокойся. Мы утрясли все необходимые вопросы. Он допустил ошибку, что позволил себе разговаривать с тобой пренебрежительно. Я пообещал передать тебе его извинения.

— А если он появится снова?

— Я порву его на куски, — отрезает Ветров, и волоски на моей коже встают дыбом. От его тона, от посыла, от решимости.

Я вздрагиваю, но Илья не отпускает.

— Ш-ш-ш, — шепчет он. — Ай, сердечко-то как колотится. — Он сжимает мое запястье и считает пульс. Как в старые добрые. — Полин, сейчас ругаться буду, — говорит очень мягко. Настолько, насколько только способен. Мой большой и сильный мужчина.

Я улыбаюсь