Единственные - Ольга Вечная

Опустошенных ошеломительным откровением. Это раньше мы бы кинулись трахаться, а там, во время секса, растворяясь в поцелуях, прикосновениях и движениях, шептали бы друг другу громкие заверения, и этого было бы достаточно.

Сейчас — нет. Мы стоим, молчим. Мы… оказались не готовы к столь откровенным признаниям.

Внезапно я срываюсь с места и кидаюсь к рюкзаку, достаю оттуда подарки — деревянную пирамидку и крошечные цветастые купальные шорты.

— Вот, смотри, я Жене купила. В первый же день. Лгу, во второй. Скучала по вам ужасно. По мелкому засранцу особенно, но и по тебе тоже. — Быстро моргаю, а слезы по лицу все катятся и катятся. — Ты говорил, что больше всего любишь проводить время втроем с нами. Так я тоже уже полюбила. Честно-честно!

— Прости меня, что все у нас так вышло. Прости меня, Поля. — Он берет из моих рук пирамидку. Кажется, мне удалось не просто поразить его. Он. Илья растерян. — Я всегда буду переживать за свою мажорку-принцессу. За тебя совсем юную, которую обижал. Которую оставил ради более важной, как мне тогда казалось, цели. За тебя настоящую, которую больше всего на свете хочу сделать счастливой, но, что бы ни делал, не получается.

— Получается, — улыбаюсь мягко. — Еще как получается. Я чувствовала, что ты вернешься.

Мы наконец обнимаемся. Те же руки, те же тела, но все как-то иначе. Медленнее, чувственнее. По-настоящему. Он прижимает меня к своему сердцу, к своей душе. Мне спокойно и хорошо оттого, что я прилетела. Что я с ним рядом.

— Откуда-то я точно знала, что так будет. Ты не сможешь без меня. Хоть и злилась на тебя ужасно!

Он улыбается.

— Злись сколько хочешь, но я никуда больше не уеду.

— А я не отпущу.

Глава 36

— Поля, Полин, Полинка, — слышу сквозь сон голос Ильи и открываю глаза.

Я в постели, укутана одеялом. Мне тепло и спокойно. Он сидит рядом, уже полностью одет, смотрит внимательно.

— Мы проспали? — Приподнимаюсь на локте.

— Лежи, все в порядке. Еще очень рано. — Он целует меня в лоб, и я возвращаюсь на прежнее место. — Я на работу. Ключи от машины на тумбочке. Как соберешься, приезжай.

— Да я прямо сейчас… две минуты и готова! Что ж ты меня раньше не разбудил.

Илья смотрит строго, и я подчиняюсь, послушно прижимаюсь щекой к подушке. Кажется, от его вчерашнего срыва не осталось и следа. В глазах штиль, спокойствие и привычная мне уверенность. Зав собран и готов вернуться к работе. Мягко улыбаюсь в ответ.

— Спасибо, что приехала, — говорит он медленно, ведет подушечкой большого пальца по моей щеке, и я закрываю глаза. — Моя необыкновенная девочка.

Он вчера никак не мог уснуть, ворочался, видимо, перепил кофе и энергетиков. Я придумала способ, как его расслабить и успокоить. Просто взяла и соблазнила его. После этого он уснул в моих объятиях. А я еще некоторое время лежала и поражалась, как много произошло за прошедший день.

— Ты помнишь, что случилось ночью? — спрашивает Илья.

— Конечно, помню, — смеюсь.

Сначала были пельмени. Мы ужасно хотели есть, просто умирали от голода! Нашли в морозилке домашние полуфабрикаты Виктории Юрьевны — святой женщины! Нарубились после душа и отправились в кровать.

Потом пытались заснуть. Не получалось. Так бывает, когда усталость настолько сильная, что просто не можешь отключиться. Отвратительное состояние. И тогда я предложила заняться любовью. Мы начали с поцелуев, а потом все как-то само собой завертелось.

— У нас порвался презерватив, — говорю, усмехнувшись.

— Ты так и не научилась их надевать, — укоризненно качает головой Илья. — А я столько усилий потратил, объясняя и показывая.

Как бы я научилась! Пять лет этим не занималась, любая бы на моем месте подзабыла детали.

— И ты предложил мне выйти за тебя второй раз, — парирую я.

— И ты согласилась, — кивает Илья.

— Мне просто жаль твою маму. Она не переживет, если у тебя родится еще один ребенок вне брака! — поясняю, приподнимая брови.

— Да-да, дело исключительно в моей маме, — соглашается Илья, закатывая глаза.

Следом мы смеемся. Что поделаешь, оба начудили, теперь уже как будет. Не в первый раз. Илья наклоняется, целует меня в лоб.

— Я пошел. Хочу прогуляться, давно не был на улице.

— Я приеду чуть позже.

— Конечно. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю.

Ты не можешь спасти всех, родной. Это невозможно. Но ты можешь помочь многим. И это очень важно. Не забывай об этом.

Он поднимается и уходит в коридор. Через полминутки щелкает замок входной двери, и я оказываюсь в квартире одна. Сладко потягиваюсь. На часах шесть — если я поспешу, то в семь буду на работе, тем более Илья оставил машину.

Возможно, даже успею купить девочкам булочек по дороге.

Когда мы обнаружили, что презерватив порвался, не стали паниковать и расстраиваться, просто обнялись и поцеловались. Это было искренне, и это было хорошо. То, что творится сейчас в стенах больницы — страшно. А зачатие новой жизни — это прекрасно. Пусть даже оно случится не вовремя. Если так рассудить, то всегда что-то происходит, всегда не вовремя. Главное, что по большой любви. А между нами она самая, я точно знаю.

Дверной звонок выдает длинную трель, когда я моюсь в душе. Кто бы это мог быть? Если бы Илья что-то забыл и вернулся, он бы открыл своим ключом. Его мама бы не поехала без приглашения, а Илья пригласить не мог: он оставил телефон на зарядке у себя в кабинете.

Звонят еще раз. Я выключаю душ, наскоро обтираюсь и закутываюсь в полотенце. Открываю замок, выхожу в коридор и налетаю на… няню Аню, которая в панике отскакивает