Единственные - Ольга Вечная

— Софья Ашотовна! Простите, последний вопрос!

Она оборачивается.

— А где Илья Викторович? Его кабинет закрыт.

— Он вот часа два назад как домой поехал. Его тоже выгонять пришлось. Кое-как всей толпой выперли.

— А, поняла. Просто он трубку не берет. Значит, спит.

— Ты не езжай сейчас к нему, — говорит Ашотовна неожиданно.

От ее тона неприятные мурашки бегут по коже. Уж очень много в нем личного.

— Почему? — спрашиваю тихо.

— Не езжай. Сейчас здесь уже спокойнее, а в первые двое суток — ужас что было! За всю мою жизнь подобное второй раз. — Она прижимает ладонь ко рту. — Надеялась, что уже и не увижу. Собирали руки-ноги. Илья Викторович он просто невозможное делал! Я горжусь тем, что мне удалось поработать с таким самоотверженным, умным, ответственным человеком. — Она часто моргает. — Всего один раз сорвался и психанул. Девушка была, видимо, его знакомая. А так… Невероятный труд. Наконец-то проклятье с этой должности снято. Какое счастье, что у нас был Илья Викторович, когда это случилось! Я не религиозна, но сегодня я помолюсь за него и его здоровье.

Слезы наворачиваются на глаза.

— Да, он молодец, — говорю я.

— Дай ему время до утра. Это были плохие дни, пусть они пройдут и о них все забудут, — произносит она напоследок. — Иди домой и поспи. — Ашотовна бросает выразительный взгляд, после чего быстро уходит, оставив меня растерянной.

Что она имеет в виду? Что он уехал с кем-то? Ему было тяжело, меня снова не оказалось рядом, и какая-то другая девушка решила его утешить? Он ведь не мог знать, что я прилечу.

Да ну на фиг, не может быть.

Я выхожу из больницы и присаживаюсь на крылечко. Ноги дрожат от усталости. В голове какой-то сумбур и наконец-то снова плеск моря. Стоило сбежать от него на тысячи километров, чтобы соскучиться. Хочется войти в теплую соленую воду, закрыть глаза и расслабиться. Хочется так много всего хочется.

Я всхлипываю и достаю из кармана телефон. Быстро вызываю такси.

Пусть так. Плевать. На все плевать.

Мне жаль, что я не прилетела сразу, как только услышала о взрыве. Неверно оценила масштабы. Бросить все и сорваться на рейсовом самолете? Казалось, это дикость!

Но в итоге я здесь. Приехала, чтобы поддержать его и быть рядом, и он должен об этом знать. А еще о том, что я извлекла уроки из своих ошибок и никакие слова «доброжелателей» не отвратят меня от него. Никогда.

Нашу любовь можно назвать трудной, запретной, сокрушительной! Никто в нас не верил. Но по большей части нам всегда было плевать на препятствия.

До его съемной квартиры ехать всего десять минут. А без пробок мы добираемся за семь. Как в тумане захожу в подъезд, поднимаюсь в лифте. В общем-то, я готова к чему угодно. Просто хочу, чтобы он знал: в своей жизни я любила только его. Его одного. С восемнадцати лет и по сей день. И мне ужасно жаль, что у нас все так вышло. Что в какие-то моменты я оказалась слишком незрелой, чтобы поддержать его. А он был слишком гордым, чтобы дать мне последний шанс.

Мне жаль! Мне так сильно жаль, что все настолько несправедливо вышло! Если бы я только могла вернуть время!

Поднимаюсь на нужный этаж, стучу в дверь. Долго стучу, ответа нет. Спит? Я решаю, что подожду еще минуту, если не откроет, поеду домой. Не сидеть же у порога до утра?

Дрожащими пальцами нажимаю на кнопку звонка.

Замок щелкает, и дверь открывается.

Глава 35

Он стоит и смотрит на меня.

Илья Ветров. Любовь всей моей жизни. Блестящий хирург, мой первый и единственный мужчина. Никто с ним так и не сравнился, близко для меня не стоял.

Поначалу он как будто даже не удивляется. Мгновение спустя брови летят вверх. Следом Илья хмурится.

— Полина? — спрашивает настолько изумленно, что мое сердечко ёкает. Он будто не верит собственным глазам. Делает пару шагов назад, приглашая войти. — Ты что здесь делаешь?!

Он снова говорит не то, что хотела бы услышать на моем месте любая женщина. Красиво говорить — это определенно не его. Ну и что! Подумаешь.

Я же… я так рада его видеть! Удержаться не могу, с ходу вопросами засыпаю:

— Ты ел? Хоть что-нибудь за эти дни? — Подхожу вплотную и обнимаю его за шею. — А спал? Я тебя разбудила? Прости, пожалуйста, если да. Хотела, чтобы ты был в курсе, что я вернулась. Телефон твой выключен. Ты вообще знаешь, где он?

Он не обнимает меня в ответ, и я прижимаюсь сама. К его твердой груди. Вдыхаю родной запах. Продолжаю тараторить:

— К тебе вернулась. Просто знай, что если понадоблюсь, то я рядышком. — Добавляю едва слышно, перекатываю его имя на языке, смакую его: — Илья, Илюша мой.

— Полина… ты с ума сошла? — спрашивает он, наконец обнимая меня. Все еще неуверенно. Кажется, до моего умного мужчины начинает доходить, что я только с самолета. — Думал, у меня глюки пошли или я не заметил, как пролетела еще одна неделя.

— Ты прям как Ашотовна! Она чуть не перекрестилась, когда меня увидела.

Он усмехается.

— Если даже Ашотовна хотела перекреститься, делай выводы.

— Женя у бабушки? — поглаживаю его по плечам.

— Да, — произносит спокойно и будто отрешенно. — Чувствую, родители скоро от меня откажутся.

Я чуть отстраняюсь от него, бросаю взгляд в глубь квартиры. И нерешительно спрашиваю:

— Ты. Илья, ты один? — замираю в ожидании ответа.

Он молчит, смотрит на меня.

— Илья? — переспрашиваю. Сердце ускоряется.