Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

брат женился в Париже. Отец д’Аррас признал совершившийся факт, ибо я сказала ему, что уже осведомлена об этом. Получив Ваше письмо, я тотчас же взялась за перо и написала Вашему брату послание, которое и переписываю для Вас.

Письмо госпожи Парангон к Эдмону

Узнав о происшедшем событии, я имею обыкновение, любезный кузен, покоряться судьбе. Но все же не могу прийти в себя от удивления, в какое поверг меня Ваш недавний поступок; полагаю, что Вы не менее меня удивитесь, узнав, что я уже о нем осведомлена. Как! Вами руководил один лишь низменный расчет? Не узнаю Вас! Но довольно упреков. Вы все же заслуживаете известного снисхождения, так как не получили моих писем. Не знаю, восхищаться ли мне особой, осведомившей меня об этом, или сетовать на нее. Хотелось бы мне ее увидеть, дабы определить, что это за женщина. Письмо ее дышит наивностью, какой мне еще не доводилось встречать; она с небывалой искренностью признается в своих переживаниях и руководствуется благородными побуждениями, — эта женщина вправе давать мне наставления.

Напишите о себе Вашим родителям, кузен, — нехорошо держать их в неизвестности. Другая сказала бы Вам об этом в более резкой форме. Поскольку Ваш поступок по существу не является преступлением, напрасно Вы скрываете его; отец, мать и старший брат, да еще такой, как Ваш, должны узнать о Вашей женитьбе. Сестра Ваша целует Вас. Что до меня, то чувства мои к вам неизменны и это не доказывает моей слабости; ведь если бы я вдруг изменила свое отношение к Вам, то мне пришлось бы стыдиться своих прежних чувств.

Вот что я ему пишу. Я присоединяю к этим строкам письмо, полученное мною от незнакомки, и мой ответ на оное. Воздерживаюсь от всяких суждений. Прощайте, любезный Пьер. Искренне преданная Вам и Вашей семье, дорогой моему сердцу. Целую сотни раз малютку Колетту.

(Письма, о которых идет здесь речь, приводятся и в следующем послании, к которому я отсылаю читателя.)

ПИСЬМО CLXXV

ОТ ЗЕФИРЫ К ЛОРЕ

Она сообщает ей о своем обращении к госпоже Парангон и приводит ответ этой дамы

Следуя твоему совету, любезная Лора, дней десять—двенадцать назад я написала госпоже Парангон, и по тому, как обернулось дело, вижу, что ты была права. Поскольку ты не видела моего письма, посылаю тебе черновик и прошу прочесть его прежде полученного на него ответа.

Письмо Зефиры к госпоже Парангон

Я провинилась перед Вами, сударыня; Вы не знаете в чем дело, и я могла бы не признаться в своей вине перед Вами. Но вот что Вас, без сомнения, поразит: в ту пору, когда я провинилась перед Вами, я не сознавала, что поступаю дурно. Мы таковы, какими нас сделало воспитание, и я являюсь живым доказательством этой истины. Воспитанная женщиной, лишенной нравственных устоев, я даже не подозревала, что существуют какие-то устои и нравственность; поступки, которые я теперь воспринимаю как преступления, привычки, в которых вижу нынче проявления постыдных пороков, — в то время казались мне чем-то вполне естественным. Я из всего извлекала выгоду для себя, ибо так поступала моя воспитательница. Я не владела ни своими чувствами, ни свободой действий, ни своим телом, — я была предметом своего рода торговли, и это казалось мне вполне законным: я только старалась не упустить своего и обходилась с людьми, как они обходились со мной. Теперь я с ужасом взираю на бездну, в которой едва не погрязла навек. Оглядываясь назад, я помышляю о том, как я была оттуда спасена. Всякий раз при этой мысли я испытываю ликование и вместе с тем невольно содрогаюсь. Но моя вина, как меня уверяют, не столь велика, ибо я не ведала, что творила; к тому же человек, по праву интересующийся больше всех моим прошлым, доволен мною и даже простил мне обман, прибегнув к которому я заняла незаслуженное мною положение, посему я не слишком печалюсь о прошлом и не испытываю угрызений совести; я счастлива — вот и все. Но чем отраднее моя участь, тем чаще я думаю о том, кто первый дал мне познать блаженство: это Эдмон, это Ваш кузен, сударыня; он внушил мне пылкую любовь и тем самым направил мои стопы на честный путь. Моя душа, пребывавшая в тягостном оцепенении, внезапно встрепенулась; нежный жар любви пробудил во мне доселе неведомые чувства: я стала великодушной, эгоизма как не бывало. Из бесед с Эдмоном я почерпнула некое понятие о нравственности, меня пленила красота честного поступка. Я мало что могла сделать, но почувствовала, что способна совершить многое. Однако я все еще не понимала, что именуют долгом, и столь глубоко было мое неведение, что, принимая решение выйти замуж, я преследовала лишь интересы Эдмона. Я посвятила ему свою жизнь, он стал для меня тем, чем раньше была особа, помыкавшая мной.

Став замужней женщиной, я оказалась в обществе почтенных людей, сперва я почитала себя равной им, но вслушиваясь в их беседу, поняла, что существуют устои чести, нравственности, благопристойности. В одной из тайных бесед с Эдмоном я обратилась к нему за советом; он оказался порядочным человеком и ничего не скрыл от меня — назвал книги, в которых я могла бы почерпнуть знания, указал мне, в каком тоне задавать вопросы пожилым, благоразумным, примерным женщинам, чтобы не уронить себя в их глазах. Итак, я приобрела познания. Темная завеса спала с моих очей; мне стало страшно самой себя. Я обратилась за советом также и к мужу, и он окончательно просветил меня. Сей достойный человек в настоящее время является моим наперсником, сударыня, он руководит мною во всем и посоветовал мне написать Вам это письмо. Ему известна моя привязанность к Эдмону, но он знает также, что я горячо желаю, чтобы Вы осчастливили человека, который дорог нам обеим. Сударыня, еще не будучи просвещенной, я получила два Ваших письма, адресованных Эдмону, и оставила их у себя. Сейчас это приводит меня в отчаяние, и я хочу исправить свою ошибку. Напишите своему кузену, поручите моему мужу вручить ему письмо, и будьте уверены, что мы оба сделаем все на свете, чтобы соединить его с единственной женщиной, имеющей на него подлинные права. Не смущайтесь тем, что он женился на богатой старухе, — это лишь слабое препятствие, и сама природа его вскоре устранит... Но, получив Эдмона из моих рук, не питайте ко мне ревности, если он сохранит воспоминания обо мне. Кончаю, надеясь, что