Ветер и Я - Мария Шаронина

Нет!

Нам так категорически нельзя поступать!

Вот поймаем уже сидевшего в печёнках Дайченко, оба успокоим свою совесть и разойдёмся как в море корабли, вновь игнорируя друг друга.

«Валерьянку, что ли, для успокоения сердечка начать пить?» — мысленно спросила саму себя, почти не замечая собственных действий, активно развернувшихся под тяжелые думы на кухне. И вновь сработала привычка с детства: мы с мамой, часто готовили ужин в ожидании уставшего отца, чтобы потом всей семьёй собраться за столом и провести вечер вместе.

Замерла на секунду с протянутой рукой к миске с мясным фаршем, обдумывая, продолжать ли дальше.

Да иди оно всё к черту!

Не убудет с меня, если я приготовлю котлеты и пюрешкой не только на себя, но и на Ветрова. В конце концов мы сейчас в одной упряжке благое дело делаем, а домашний ужин, лишь профилактика гастрита, не более.

После принятого мной решения время пролетело незаметно, и уже через пару часов на столе стояло не только горячее, но и свежий салат из овощей с ароматной кисло-сладкой заправкой, а так же яблочная шарлотка.

«Вот теперь можно в душ», — мысленно дала себе отмашку, направляясь в свою комнату, — и не забыть сообщить девчонкам о словах подполковника на счет завтра".

На все про всё ушло не больше получаса, но я все равно не успела привести себя в порядок, до прихода мужа. И вот чего я действительно не ожидала, так это встретить его посреди своей комнаты в одном полотенце едва прикрывающего мой тыл.

— Я стучал, честно, — наткнувшись на мой возмущенный взгляд, супруг вскинул обе руки ладонями вверх, словно он тут не причём, — ты просто так громко и задорно пела, что я заслушался и просто пошел на голос.

— Выйди, мне нужно переодеться, — пребывая в смущении от сложившейся ситуации, отсвечивая пунцовыми щеками, потребовала я.

— Это сложно, но я постараюсь, — медленно, обведя меня взглядом, начиная с голых ног и заканчивая едва прикрытой махровой тканью грудью, севшим голосом произнёс Ветров, — но сначала вопрос: там столько вкусной еды на кухне для тебя одной? Или я могу рассчитывать на то, что и меня сегодня голодным не оставят?

— Не оставят, а теперь выйди вон! — прошипела я, покрываясь возбуждёнными мурашками от пристального и горячего внимания стальныз глаз подполковника, которые сейчас казались почти черными.

— Ты ж моя хорошая, — довольно проурчал мужчина, — мне нужно десять минут и поужинаем вместе, — произнес напоследок он, после чего, все же вышел, оставив меня наконец одну.

Он сказал вместе⁈

Это в мои планы совсем не входило!

Я итак плохо контролирую реакции своего тела рядом с ним, а тут еще и совместный ужин!

Переодевшись в домашний комплект состоящий из шорт и футболки, наспех высушила волосы, но еще с минуту топталась под дверью собственной комнаты, не решаясь выйти.

Может, сказать что не голодна?

«Да что ты за трусиха в конце концов такая⁈» — внутреннее я было против того, чтобы отсидеться в четырёх стенах. И вместе с голодно урчащим желудком активно сигнализировало мне о том, что нужно пойти и подкрепиться, не обращая внимания не на какие раздражающие, и что тут скрывать, возбуждающие меня факторы.

— Радость моя, поторопись, а то я всё съем один, — вздрогнув от неожиданного стука, услышала голос мужа с той стороны двери.

— Лопнешь, — отозвалась я, выходя из комнаты, чтобы сразу же, нос к носу, столкнуться с оголенным крепким торсом подполковника.

— Садиться за стол с оголенной грудью моветон, — прикипев взглядом к четко очерченным кубикам пресса, выдавила из себя я.

— Если оба с оголенной грудью, то можно, — внимательно следя за моей реакцией, в своей манере отозвался Ветров, не предпринимая попыток отойти от меня хоть чуть-чуть подальше.

— Останешься голодным, — с усилием воли отведя жадный взгляд куда-то за плечо подполковника, не поддалась на откровенную провокацию.

— Жестокая, — с притворным вздохом сожаления ответил мужчина, — не даешь мне… показать себя с выгодной и манящей тебя стороны.

— Лёш!

— У меня какой-то фетиш на это твое «Лёш», ей богу, — резко развернувшись в сторону своей комнаты, рвано выдохнул Ветров, удаляясь.

Я же быстренько ретировалась в кухню, пытаясь за сервировкой стола, незаметно восстановить сбившийся, в который раз, ритм дыхания от искрящего между нами напряжения.

— Выпьешь? — спросил уже полностью одетый подполковник, бесшумно появившись за моей спиной бутылкой коллекционного красного полусладкого.

— Котлеты с вином? — в сомнениях переспросила я, мысленно припоминая, чем в последний раз закончилось моя попытка расслабиться за счет алкоголя.

— Вино пьют не ради еды, вино пьют ради компании, — просветил меня Ветров, профессионально откупорив бутылку, — расслабься, я не собираюсь тебя спаивать.

— С чего ты взял, что я думаю именно об этом?

— Мимика и живые эмоции на лице человека, иногда говорят громче его мыслей, — протягивая мне фужер, ответил мужчина, — за нас, радость моя.

— Меня больше устраивало, когда я была твоей головной болью, — отозвалась я, немного пригубив напиток. Яркий и терпкий букет осел на языке, приятно согревая желудок.

— Знаешь, я удивлён, — с хорошим мужским аппетитом уплетая котлеты, произнес Ветров, — не думал, что ты так ответственно отнесёшься к моим словам об ужине.

— Не принимай на свой счет, просто сработала привычка, — пожала плечами в ответ, — мы с мамой не раз вместе кашеварили, ожидая отца со службы.

— Хорошая привычка, — кивнул головой Ветров, — будем практиковать ее и дальше, но уже в нашей семье.

— Вряд ли это удастся, ты почти всегда приходишь заполночь, — встала, чтобы порезать шарлотку и вскипятить чайник.

— Если дело только в этом, то я готов пересмотреть свой график, — поймал меня за руку муж, чтобы самому все сделать.

Казалось бы, мимолетное прикосновение широкой ладони, а мурашки все равно уже не остановить.

— Не нужно ради меня ничего пересматривать, — отрицательно покачала головой я, — меня моя жизнь почти устраивала до появлении в ней тебя, и менять свой прежний образ жизни в моих планах не значится.

— Жизнь — непредсказуемая штука, а планы — лишь наброски вариантов твоего сосуществования в этом