Ветер и Я - Мария Шаронина

— Один поцелуй, я большего не прошу, — в миг убрав всё веселье из голоса, тихо произнес Ветров, находясь так близко ко мне, что можно было сойти с ума только от этого.

— В лоб, как сестру? — ляпнула я первое, что пришло в голову, в последней попытке, пытаясь противостоять собственному желанию.

— Ладно, хоть ни как покойницу, — едва заметно улыбнувшись краешком рта, ответил муж, — так, позволишь?

— Один и вс…

Договорить мне никто не дал.

Да и зачем слова, когда от безудержного страстного поцелуя хочется раствориться в человеке без остатка?

Безумие…

Огненное, немыслимое и всепоглощающее безумие!

— Лёш… ты… о, Боже… — не смогла сдержать стон, когда Ветров легонько прикусил и сразу же подул на кожу в том месте, где шея переходит в плечо.

— Лучше молчи, иначе я не смогу остановиться, — от избытка эмоций прохрипел подполковник, резко задирая верх моего ночного одеяния, состоящего из коротких шорт и топика на бретелях.

— Ты охренеть какая красивая! — не смог промолчать мужчина, чувственно сминая налившиеся от желания оба полушария упругой груди, — идеальная для меня!

— Нам надо остановиться, — кое-как выдавила из себя я, выгнувшись дугой от переполняющего меня желания закончить начатое и наконец закрыть этот чертов гештальт наваждения!

— Позже, — бескомпромиссно отозвался Ветров, вновь принимаясь ласкать языком острый вершинки грудей, посылая волны экстаза к каждой клеточке моего тела.

«Я об этом пожалею», — тихо, но неумолимо билось в подсознании, к которому я никак не могла прислушаться. Наши ласки давно за грань разумного, где рациональное мышление еще может управлять действиями человека.

Сейчас мы оба выбирали сердцем, слепо, доверившись, ведущему нас в сладкую пропасть инстинкту.

— Бл*ть, — рвано выдохнул Ветров, дрожа от тех эмоций, что накрывали с головой, — кому там жить надоело⁈

Рывком скатившись с меня, прекрасный в своей наготе и злости, мужчина, не одеваясь, быстрым шагом вышел из комнаты, направляясь к входной двери, где уже минут пять надрывалась система оповещения.

А я ведь ее даже не слышала!

«Всё к лучшему», — мысленно попыталась успокоить себя, спешно натягивая одежду, которую мой муж уже успел с меня снять. Руки дрожали так, что я не с первого раза смогла вывернуть шорты и правильной стороной облачить в них себя.

Я совсем чуть-чуть не успела добраться до ванной комнаты, где могла бы успокоиться и привести себя в порядок.

— Так вот от чего ты мне не звонишь, — появившись в проеме моей двери, грудным голосом протянула эффектная незнакомка, — она хоть совершеннолетняя, а, Ветров?

— Это не твое дело, Инга, — не предвещающим ничего хорошего тоном ответил ей подполковник, тоже появляясь в поле моего зрения, успев полотенцем прикрыть стратегические места, — я тебя в гости не звал, так что будь добра, покинь нашу квартиру.

— Нашу? — деланно переспросила светловолосая стерва, с неестественной улыбкой, поворачиваясь к стоявшему за ее спиной мужчиной, — как интересно… И давно?

— Ты оглохла? Пошла вон.

— Лёш, это твоя… бывшая? — я долго не могла подобрать нужное слово, чтобы оно прилично звучало в контексте вопроса. Тут сразу было видно, кто и что из себя представляет.

— Нынешняя, милочка, — поправила Инга, с акульем оскалом на лице, — мы с подполковником в весьма тесном… сотрудничестве уже почти десять лет. Так сказать, выручаем друг друга когда взгруснется.

— Сам, так сам, — с каменным лицом выдал Ветров, резко хватая наглую бесстыдницу за руку, выпроваживаю ту собственноручно.

— Козел ты, Ветров! — прошипела женщина, уже почти у входной двери, — что три недели назад, что сейчас! С этой тебя максимум месяца на три хватит, а потом опять прибежишь!

— Заткнись! — холодно произнес он, на верняка затылком чувствуя, в каком расшатанном я сейчас состоянии, — в твоем финансировании я больше не участвую, ищи другой кошелёк. Видеть тебя больше не желаю, а заявишься вот так еще раз, посажу на пятнадцать суток в изолятор, чтоб хоть немножко поумнела. Ты всё поняла?

— Да пошел ты! — резко, толкая ни в чем не повинную дверь, с ярой злостья выкрикнула та, — столько лет на тебя убила, урод! Всё ждала, когда наиграешься в органах в спасителя, остепенишься, а ты… взял и женился на секушке, которая и знать не знает что тебе действительно нужно!

— Все сказала? — спокойно поинтересовался Ветров в ответ, — если да, то не задерживайся. Я уже давно исчерпал предел своего терпения на сегодня, не советую злить и раздражать меня еще больше.

— Помяни мои слово, девочка, он поиграет и выбросит! — напоследок произнесла Инга, после чего, громко хлопнув входной дверью, оставила нас одних.

— Лин, я не знал что всё так…

— Не нужно мне ничего объяснять. — перебила я его, не желая слушать доводы мужа по поводу некрасиво сложившейся ситуации, — к лучшему, что нас прервали и мы не успели наломать дров. Твоя, уж не знаю кто она тебе там сейчас, Инга права: мы разные. Ну не совпадают наши цели, стремления и взгляды на жизнь в целом. Мы поймаем Дайченко, а дальше… Каждый сам за себя. Я готова доверить тебе свою безопасность и жизнь, но не сердце.

— Вот как… Что ж, я тебя услышал, — ровно произнес мужчина, пригвоздив меня к месту тяжелым взглядом, — больше не стану докучать тебе своим вниманием. Ведь ты действительно ещё не доросла до принятия той ответственности, которую каждый человек несет за свой выбор. Дай знать, когда перестанешь бояться собственных мыслей и желаний, — закончил Ветров, и, повернувшись ко мне напряженной спиной, после чего, скрылся в ванной комнате.

Вот и поговорили…

«Ты разве не этого хотела?» — отозвался внутренний голос, когда уже спустя час, находясь в машине подполковника, мы ехали к нему на работу. Ни теплого взгляда, ни ласкового жеста, ни даже язвительных и пошлых фразочек, по поводу моего вновь ультра современного и очень короткого наряда… Ничего.

Лишь отчуждение, игнор и безмолвная сосредоточенность на дороге.

Так как развёрнутый инструктаж мы с девчонками прослушали еще вчера, то сегодня, сразу же приступили к отработке приемов самозащиты.

— Довела мужика, да? — шумно, пыхтя около меня паровозом, недовольно спросила Анька, от глаз которой не укрылась ни одна эмоция руководителя нашей группы.

— Так будет лучше для нас обоих, — отвернувшись,