Ветер и Я - Мария Шаронина

паре с мужем тот самый удар, который замешкалась сделать Алла, за что и была уложена на лопатки. Вот как объяснить самой себе, что нельзя так остро реагировать на мужчину, который без какого-либо сексуального подтекста, трогает тебя лишь для того, чтобы объяснить, как лучше атаковать? М?

Жесткие бесчувственные захваты, ни в какое сравнение не шли с теми прикосновениями, что еще совсем недавно утром, дарили мне сильные и заботливые руки мужа.

Словно, два разных человека.

— Ты рассеяна, соберись, — обращаясь ко мне, отрывисто произнес Ветров, уже в четвертый раз укладывая меня спиной на маты.

— Я устала, — вскинув на него взгляд, не могла понять, на кого я зла больше: на ставшего вдруг бесчувственного ко мне мужа или на свою реакцию.

— А мне плевать, — жестко выдохнул мужчина, — на кону будет стоять твоя жизнь, за которую я в ответе. Ты же только ее готова доверить мне, я, все верно утром понял?

— Верно, — сквозь зубы прошипела я, пытаясь, скинуть с себя немалую тушу подполковника ногами.

— Тогда булки стиснула и отработала приём нормально, — отчеканил мужчина, позволяя мне освободиться от захвата.

Надо ли говорить, что в этот момент я его люто ненавидела?

Думаю, что нет.

Еще полчаса унижений, отрывистых и резких фраз с его стороны, и я свободна, но… совершенно измотана.

И физически, и морально.

Уже в квартире, вновь, отмокая в ванной комнате, поняла для себя очень важную и шокирующую для себя вещь: я влюбилась в засранца с серыми, как сталь глазами.

— Ты влипла, Линка, — несильно, в раздражении, стукнувшись затылком о бортик ванной, вынесла вердикт самой себе.

И вот что мне делать со своими чувствами, которые я так ревностно оберегаю не только от собственного мужа, но и от самой себя?

Нет ответа.

И некого спросить.

От всех этих хаотичных и неупорядоченных мыслей разболелась голова. Приняв таблетку, прилегла отдохнуть в своей комнате, в которой до сих пор витал ненавязчивый запах туалетной воды подполковника.

И вот как о нем не думать, если даже твоя подушка вся пропахла им⁉

Зарывшись носом поглубже в мягкую ткань, как конченая токсикоманка вдыхала в себя свежий аромат хвои и цитруса, не заметив, как погрузилась в крепкий сон.

18

ВЕТРОВ

— Что между вами произошло? — без иронии и прямо спросил меня Серый, когда я уже по пятому кругу колотил ни в чем не повинную грушу, почти не останавливаясь.

— Серый, уйди, и без твоего допроса тошно, — делая один выброс за другим, пытался отключить мозг и перестать думать о той, что всю душу мне своими выкрутасами растрясла.

Вот как этой бестии черноволосой еще объяснить, что кроме нее мне нахер никто не нужен, м⁉

— Всезнающим брутальным мужикам иногда тоже нужна дружеская поддержка и совет, — пожал плечами зам, не собираясь оставлять меня в покое.

— Не знал, что ты заделался в службу психологической поддержки и помощи, — хмыкнул в ответ, сгибом локтя вытирая пот со лба.

— Артачится?

— Издевается, — выдохнул я, с ярым усердием выбивая из инвентаря собственные мысли и чувства, — жизнь она свою может доверить мне, а вот сердца я не достоин.

— Свое, ты ей, уже давно отдал, я прав?

— Да пошло всё!

— Прав, — сам же подтвердил свои слова Серый, — так скажи ей об этом!

— Чтобы меня, с моими порывами в очередной раз нахрен послали? Так себе перспектива.

— Тогда…

— Хватит, — перебил я его, не желая больше слушать, — она свой выбор сделала. Я его почти принял. Откатаем развлекательную программу по поимке ублюдка и забудем о существовании друг друга.

— Тебе с ней еще пять месяцев жить после этого, разве не так?

— Генерал звонил, хочет после задания вернуть дочь в лоно семьи, — сосредоточенно разворачивая жгуты на руках, поделился новостью я, — так что вопрос с совместным проживанием решится сам собой.

— Хотел бы сказать, что рад за тебя, да не стану, — отозвался в ответ Серый, — врать друзьям не приучен.

— Молодец, я тоже, — отбросив перчатки в строну, поймал на себе тяжелый взгляд зама, — спасибо за оказанную психологическую поддержку, но в своей личной жизни, я сам как-нибудь разберусь.

— Услышал тебя, — хмыкнул Серый неодобрительно, покачав головой, — больше лезть к тебе в душу не стану.

— Вот и договорились, — уже развернувшись к нему спиной, отозвался я, ощущая на языке горькое послевкусие от нашей с ним содержательной беседы. Он всегда мне был больше чем другом, побратим, который всегда подставит своё плечо в трудной ситуации: будь то война на ближнем Востоке или спецоперация по плану.

Но сейчас…

Я нес сокрушительные для моего эго потери на личном фронте, где есть место лишь одному человеку.

Только мне.

Я полюбил.

Да так сильно, что не могу разом охватить весь тот спектр эмоций и чувств, что сжирают меня заживо, выворачивая нутро наизнанку!

До дрожи в позвоночнике, когда она просто проходит рядом со мной.

До стиснутых зубов, когда улыбается не мне.

До помутнения рассудка, когда вдыхаю запах черешни, что шлейфом тянется за ней везде.

До сорванного в хлам дыхания, когда прикасается и называет по имени, как только она умеет.

До вспышки сверхновой, когда стонет мне в рот, целуя так же исступлённо, как и я её!

Пи*дец…

Как люди с этим живут⁉

Как не сходят с ума, превращаясь в одержимых на всю голову маньяков⁉

Сдохнуть готов и за нее, и без нее!

До самой ночи, я так и не смог выбросить Лину из своих мыслей, механически выполняя бумажную рутинную работу. И только под утро, решив переночевать в отделе, забылся коротким тревожным сном.

19

АЛИНА

Ни пуха, ни пера?

Или как там говорится?

Да пофиг, главное, чтобы всё срослось!

Еще вчера, получив четкие инструкции по поводу того, кто, куда и зачем идет, я и девочки были морально готовы к тому, что на время, мы лишь тупоголовые пустышки в красивой телесной оболочке. Жеманные улыбки, бесхитростный взгляд, а главное, никаких мыслей в голове — вот что должно быть на виду у всех, кто повстречается нам на пути.

Перед дверями клуба наша немногочисленная компания появились весьма эффектно, перетянув большую часть масляных и вожделеющих мужских