Ветер и Я - Мария Шаронина

— Ну что, господа и дамы, с дебютом нас.

21

АЛИНА

Омерзение.

Это чувство преследовало меня с самого захода в клуб и не отпускало даже сейчас, когда мы все были уже в относительное безопасности.

Пошлый и маслянистый взгляд этого козла Дайченко хотелось смыть с себя как налипшую грязь, что пачкает не только тело, но и душу.

— Чего притихли, девочки? Эй, все хорошо? — сочувствующе глядя на каждую из нас, спросил Сергей, в легком волнении переглянувшись с моим мужем и Павлом.

— Это такая грязь… — тихо ответила за всех девочек Алла, словно читая наши мысли, — это…

— Мерзко, — поддержала ее Анька, — и до безумия гадко!

— Вы молодцы, — теперь заговорил Павел, — очень хорошо держались и реагировали на ситуацию в целом. С психикой у вас, девчонки, все путём.

— При такой работе, это ненадолго, — покачала я головой в ответ, — и как вы еще при таких обстоятельствах не слетели с катушек, для меня загадка.

— Постоянная практика разгребания дерьма и ты ко всему на свете привыкаешь, — философски заметил мой муж, задумчиво рассматривая мои голые коленки. Я как не старалась прикрыть их ультра коротким платьем, ничего не выходило.

— Хочу скорее помыться, — с ноткой жалости к самой себе, тихо прошептала Анька.

— Мои прикосновения настолько тебе были неприятны? — требовательно поинтересовался Сергей, впившись нечитаемым взглядом в свою рыжеволосую спутницу. Но потому, как он весь сгруппировался, было видно, в каком напряжении он ждёт ответ.

— Ты дурак? — вскипела подруга, несильно, шлепнув мужчину по широкой груди, — причём тут ты то⁈ На меня мысленно сейчас подрочили почти все козлы в том долбанном клубе, это просто отвратительно!

— Согласна, — поддержала ее Алла, — вы на свой счет не принимайте, просто это очень унизительно и мерзко, оказывается, чувствовать себя товаром.

— Девочки, вы трофей, который, любому нормальному мужику еще заслужить нужно, — отвесил нам комплимент Даронов, лаская взглядом Далиеву, — так что, на свой счет это тоже не принимайте.

— Могу потереть спинку, — голосом змея — искусителя, предложил Аньке свою помощь Сергей.

— Могу в глаз дать, — «ласково» пропела ему подруга в ответ, — а еще в моем арсенале есть удушающий, разного рода подсечки и броски. Что выбираешь?

— Мир, любовь и жвачку, — усмехнулся мужчина, не расстроившись.

— Там вроде про дружбу было, — заметила я, все так же не оставляя попыток прикрыть сильно оголённые ноги.

— А мы с вами, девочки, дружить не сможем, — парировал Серый, — мы вас любить хотим.

— Как дело сделаем, куплю для всех троих губозакаточные машинки, чтоб вам сподручнее было, — хмыкнула Анька, демонстративно, постучав пальчиком по своим губам.

— Не траться, веснушка, мы вместе найдём им лучшее применение, — порочно сверкнув глазами на ее рот, правая рука моего мужа отмачиваться на собирался.

— Все мужики такие озабоченные?

— Все, — хором, не сговариваясь ответили нам мужчины, от чего мы с девочками в очередной раз мысленно закатили глаза, любуясь серым веществом.

Оставшуюся часть дороги, мы проехали молча, но уже не в такой тягостной обстановке, как в начале нашего пути. Так как на улице было уже совсем поздно, по городу мчали без пробок, останавливаясь лишь для того, чтобы высадить Аллу и Аню около своих подъездов. И как они обе не отказывались, Павел и Сергей, оба настояли на том, чтобы проводить девушек до дверей.

Им, видите ли, так спокойнее будет.

Я же с подполковником добралась до двери нашей квартиры самая последняя.

— Ты голодная? — поднимаясь вместе со мной на лифте, муж смотрел так, словно и не было тех моментов страсти и тягучего жаркого томления, что не раз, пусть и вынужденно возникали между нами в клубе. Мои губы до сих пор помнят как властно, по-мужски напористо целовал меня Ветров на глазах у всей той швали, что по ошибке звалась людьми. Там, терзаемая его губами, с приличной долей адреналина в крови, я отключалась от окружающей меня действительности и просто чувствовала себя желанной лишь для него одного!

А сейчас он снова от меня закрылся.

Как я, собственно, и хотела.

Так почему же так фигово-то мне от этого⁈ М?

— Я на нервах перед выходом наготовила столько, что на неделю вперёд хватит, — устало повела плечом, первая заходя в тишину нашей квартиры.

— Я накрою, а ты иди в душ, — разувшись, мужчина не оборачиваясь скрывается от меня в кухне, а я… Пошла, куда послали.

Прислонившись лбом к одной из стенок душевой, я минут пять неподвижно стояла под обжигающими струями воды, смывая с себя ту невидимую глазу грязь, о которой мы с девочками говорили по пути домой.

Какой же этот Венечка урод!

И как же жаль, что в тот злополучный день, я переехала не его, а Ветрова!

С трудом отлепившись от запотевшей стены, сделала шаг назад и… застыла.

— Я… Кхм… вроде не просила мне спинку потереть, — на рваном выдохе с легким заикание произнесла я, чувствуя литое тело мужа за спиной.

— Я тебя прошу, — от низкого, с хрипотцой голоса подполковника я вся, с ног до головы, покрылась возбуждёнными мурашками. Они в сумасшедшей истерике, сконцентрировались внизу живота тянущей, но приятной болью, которая все больше и дальше распространялась по моим нервным окончаниям, вызывая томление во всём теле.

— Я слово офицера даю, что не трону тебя, — шумно выдохнул Ветров, даже не пытаясь прикоснуться ко мне руками.

Замерев, ждал любого моего решения, как приговора.

Я чувствовала это.

Боже…

И как теперь быть?

— Передай мне гель, пожалуйста, — на границе слышимости прошептала я, сама себе не отдавая отчёта в том, что сейчас делаю.

Интуитивно почувствовала, как мой мужчина за спиной чуть-чуть расслабился, передавая искомое.

Словно со стороны, глядя на свои действия, выдавила на ладонь немного геля и вновь попросила:

— Развернись к стене и обопрись на нее руками.

— Командуешь? Пусть так, — усмехнулся Ветров, выполняя.

— Не только ж тебе приказы отдавать, — растирая между ладоней пену, я, наконец, нерешительно развернулась на сто восемьдесят градусов к мужу.

«Идеальный для меня!» — изучая широкий разворот плеч с рельефной мускулатурой, я никак не могла приступить