Ветер и Я - Мария Шаронина

А я…

Пошла, как и было мне сказано, марафетиться.

Горячая ванна, маски, скрабы и мой любимый лосьон с ароматом цветущий черешни — всё пошло в ход, надолго занимая меня самой собой. Готовить ничего не стала: ни вчера, ни сегодня утром к еде, что я наготовила перед операцией никто так и не притронулся.

«Чувствую, и вечером на ужин подполковник предпочтёт не запечённое мясо и салат с морским гадами, а меня. Сразу начнет с десерта», — подумала я, мысленно воспроизводя в памяти голодный, жадный и обжигающе горячий взгляд мужа.

О. Май. Гад.

Чего ж так трясёт-то от волнения?

Ну, подумаешь, немножечко больно будет, все девочки через это проходят и ничего, живы и здоровы.

Тем более, я уверена, что постельный опыт Ветрова при его бешенном темпераменте весьма велик, и в спальне, ховесь маршрут ть один из нас, но будет знать, что делать.

А это уже неплохо, если учитывать тот факт, что нас обоих рвет на атомы, стоит лишь прикоснуться друг к другу.

Какой там!

Просто встретиться взглядами!

Этого будет достаточно, чтобы сердце ухнуло в пятки, а мозг окончательно превратился в кисель, делая из меня безвольную течную самку руководствующуюся лишь голыми инстинктами.

Жаждущую…

Порочную…

И совершенно невменяемую от тех чувств и эмоций, что так щедро транслирует мне мой мужчина!

Господи, когда там уже вечер наступит⁈

Я же сама себя всю изведу, если сиюминутно чем-нибудь не займусь!

"Поспи, ночью тебе это вряд ли позволят, — хмыкнула про себя, мысленно соглашаясь с этим предположением.

А что?

Так и поступим.

Главное — всё самое интересное не проспать!

24

ВЕТРОВ

— Ооо… Наконец-то, у нашего начальника физиономия разгладилась! Даже смотреть приятнее стало. Тебя, Алексей Михайлович, можно поздравить со счастливой консумацией брака? — балагур, а по совместительству клоун нашего отдела — Даронов, как обычно, не смог промолчать.

— Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, и мне на тебя тоже смотреть приятнее станет, — не остался в долгу я, конфискуя у того, только что заваренный бокал с кофе. — Личное — не публичное, слышал о таком?

— Да мы ж любя! Чего ж сразу репрессии то вводить? — стрельнув взглядом на свой перекочевавший напиток, произнес тот, — порадоваться за друга уже нельзя.

— Радуйся, но про себя, кто ж тебе запретит? — пожал плечами в ответ, переходя на рабочую волну: — Всё ровно?

— Дайченко пока молчит, видимо, подбирает «уютное» место для переговоров, — высказался Серый на правах связного в нашей шайке, — думаю, хочет припугнуть авторитетом и дожать подъёмные до пятидесяти процентов. И да, Ветер, мне не нравится, как он отреагировал на твою жену. Девочек больше нельзя светить перед этой гнидой. Урод видел, твою реакцию на Лину. Ты облажался, не она.

— Я это уже понял, — с досадой ответил ему, понимая, что Венечка, бл*дь, всегда будет играть грязно. Будет идти по трупам чужих и своих, лишь бы добиться желаемого.

А вчера он желал принцессу.

Мою принцессу!

— Как только будет известно место и время, заряжай бойцов. Эту похотливую сволочь мы будем брать раньше, чем планировали. И на этот раз, обделаться должен он, а не мы, — мрачно изрек я, прекрасно понимая, что это риск.

Но у нас нет времени просчитывать.

А у Дайченко чуйка не хуже чем у борзой, и пока он заглотил наживку, надо действовать.

— Ты главное жене не говори, где встреча будет проходить, а то мало ли…— под*ебал Дарон, отсвечивая всем зубным составом сразу.

— Хочешь в трёх буквенное турне? Могу организовать в кратчайшие сроки, — улыбнулся, ловя флэшбеки из прошлого и, не выдержав, поддержал громким смехом Серого и Пашку.

— Вся моя жизнь, сплошное трёх буквенное турне, — отсмеявшись, заговорил Дарон, — я буквально вчера вечером из него вернулся.

— Я рад, что хоть кто-то из представительниц женского пола, не ведется на твои подкаты и держит в тонусе твою кобелиную натуру, — высказался на этот счет Серый, так же как и я, понимая, что за неприступную крепость в последнее время штурмует друг.

— Злорадствуете? И правильно. Но она…! — крутанувшись в кресле на все сто восемьдесят, тот с глухим и каким-то отчаянным раздражением мрачно уставился в оконный проём, — она другая.

— У-у-у… Да ты серьёзно ею болен, мой друг, — уже без всяких насмешек произнес Серега, — ну так докажи Далиевой, что ты не полный придурок, а нормальный мужик, думающий не только членом, но и головой.

— Совет дельный, так чего же сам им не воспользуешься? М? — ехидно поинтересовался Дарон, — ты к Лепницкой, так же как и я, к Далиевой, весьма неровно дышишь. А рыжуля, что-то не больно подпускать тебя к себе торопится. Видимо, не я один причинным местом думаю.

— Упертая, хитрая, вредная лиса, — поморщился на его справедливое замечание мой зам, — но я плотно работаю в этом направлении, чего и тебе желаю.

— Даже интересно, кто из нас с тобой первый свою даму сердца к себе расположит, — хмыкнул Дарон в ответ, — забьёмся?

— У меня жизненное кредо: с дураками никогда не спорить, — покачал головой Серый, — я могу понять, если речь идёт о потрахушках на одну ночь, но если в деле замешаны чувства…Я пас.

— Да это я так, по привычке ляпнул, — стушевался Пашка, — прав ты. Дурак я.

— Вот и славно, что наконец разобрались, — прервал я их полемику о «высшем», — теперь, коллеги, надеюсь, вы вернётесь в рабочее русло и займётесь своими непосредственными обязанностями. Мне совсем не улыбается сегодня задерживаться на работе: быстрей начнём, быстрее кончим.

— О-о-о… Я надеюсь ты в постели этого правила не…

— Даронов, заткнись!

25

АЛИНА

— Леш…

Тихий вздох жаркого томления непроизвольно сорвался с губ, когда, еще находясь в вязкой полудрёме, я почувствовала, как муж целует меня в основание шеи, чуть прикусывая горящую кожу.

— Моя нежная, тёпленькая и сонная девочка…— прохрипел в ответ Ветров, зарывшись лицом в мои волосы, — я ведь теперь тебя никуда от не отпущу, слышишь?

— Угу, — крепко прижатая к жёсткому телу подполковника, смогла лишь кивнуть, соглашаясь со всем что говорит мой мужчина.